Снег в июле - [40]
Радость? Да! Но почему же ее омрачают сами строители? Почему новоселы называют строителей халтурщиками? Почему это слово мало-помалу становится привычным, когда говорят о строителях?..
Он помнит, как два года назад впервые посетил заселенные дома. Ему раньше казалось, что если дом приняла госкомиссия и въехали люди, то — все! Раз и навсегда дом закончен и для строителей больше не существует. Но вдруг увидел, что даже небольшие ошибки прораба, незаметные раньше, при эксплуатации вдруг проявляются вовсю, и не один раз, не два, а сколько будет стоять дом — восемьдесят, сто лет — столько они будут терзать людей… Он не может, не имеет права от этого отмахнуться.
Получилось так, что именно в это время он с экскурсией поехал на КамАЗ… Из сборочного завода один за другим выходили мощные, отличные автомобили. Уж тут, казалось, не придерешься: десять процентов от числа всех работающих занимались проверкой качества. Проверялась каждая деталь, каждый агрегат и в целом уже готовая машина. Экскурсантов принял генеральный директор. Петра Ивановича глубоко поразили его слова. «Можно выполнять задание по выпуску машин, — сказал директор, — числиться в передовиках, получать знамена, но если машины не будут работать, даже не по вине завода, мы не выполнили своей задачи. Мало выпускать машины, работающий автомобиль — вот наша задача». И завод за тысячи километров контролировал эксплуатацию машин, учил, помогал…
Почему же строители, построив дом, который намного сложнее автомобиля, сразу забывают о своей продукции, так пренебрежительно относятся к требованиям новоселов?
Те два года, которые он жил в Воронеже, были трудные и тягостные, не сложилась личная жизнь, но работа давала радость. Он помнит, как первый раз пришел там к новоселам. Его встретили враждебно. «Строитель? А ну-ка, пойдем», — плотный, крепкий мужчина, назвался он Загребельным, показал плохо побеленные потолки, упавшую плитку в ванной комнате, кран, из которого непрерывно лилась вода. «Ты начальник стройуправления?» — спросил он. «Да». — «Сейчас будешь заливать мне, что потолки и панели делало не твое СУ, а отделочное. Так?» — «Да». — «Вот видишь, я знаю. А кран на кухне тоже изготовлял не ты, а завод. Верно?» — «Да». — «Так вот, милый мой, хороший, меня это не касается. Ты сдавал дом, ты за него и отвечаешь. Требуй с отделочников, требуй с завода, а мне дай хорошую квартиру. Будешь спорить?» — «Нет».
Загребельному ответ понравился: «Коротко отвечаешь, по-военному. Исправишь?» — «Да». — «Слушай, а почему ты в выходной пришел?» — «Чтобы застать всех жильцов». — «Красиво. Завтракал уже?» И когда Петр Иванович замялся, Загребельный схватил его за руку и потащил к столу. «Маша! — закричал он. — Давай, что есть лучшего, у нас гость».
Тогда Самотаскин прошел все квартиры. Переписал недоделки и с великой дотошностью проследил за исправлением.
После, в других домах, ходил уже с тремя прорабами: строителем, отделочником и сантехником. Прорабы ворчали: «Что оно такое, другие отдыхают, а мы что, каторжные! В выходной по квартирам ходим?» Но ничего не поделаешь, был только один выход: строить так, чтобы не было жалоб… Вскоре он понял, однако: чтобы совсем жалоб не было — такого невозможно добиться, мелочи всегда будут. Поэтому посещение жильцов после заселения нового дома — обязательно. По сути — эта мысль только что возникла у него, — нужно хотя бы полгода помогать эксплуатировать дом, как это делал КамАЗ со своими автомобилями.
Из Воронежа пришлось уезжать. Отпускать не хотели — куда-то ходил Загребельный с письмом, которое подписало много новоселов, — но поняли, отпустили. Теперь он тут управляющим трестом, на птичьих правах…
— Петр Иванович, — послышался за его спиной почтительный голос.
Он обернулся. Аглая Федоровна была взволнованна, даже побледнела:
— Я хотела зам сказать…
— Попросите зайти ко мне главного инженера и Северова, сейчас.
— Я хотела вам сказать, что они сразу после совещания взяли вашу машину и уехали… к Важину и в райком. Что будет, Петр Иванович?
В этот момент Самотаскин впервые пожалел, что уходит из треста. Еще бы недельки две, не больше, и он заставил бы Федорова все исправить в заселенных домах. Но Аглаю Федоровну он успокоил:
— Все будет хорошо. Садитесь, Аглая Федоровна, пишите, пожалуйста, приказ. Готовы? Пишите: «Личной проверкой установлено, что…» Написали? «…что качество сданных в эксплуатацию домов номера два и три по Зеленой улице неудовлетворительное…» Написали? О, вы быстро пишете! Дальше: «Обязать начальника стройуправления номер тридцать Федорова Гэ И… в двухнедельный срок исправить брак по замечаниям жильцов. Точка»… Написали? Да, так и пишите: «брак». «Главному инженеру…» — Петр Иванович помедлил… «Считаешь, что борешься с ветряными мельницами? — мысленно спросил он себя. — Ничего, ничего — кто-то и когда-то должен начать… Должен начать!»
Через десять минут он подписал приказ.
Александр Александрович Лисогорский отворил дверь в кабинет Важина:
— Можно, Игорь Николаевич?
— А-а, это ты? Уже из отпуска? Быстро!.. Да заходи, чего в дверях стал?
Важин чуть приподнялся со стула, протягивая руку.
Всё началось с того, что Марфе, жене заведующего факторией в Боганире, внезапно и нестерпимо захотелось огурца. Нельзя перечить беременной женщине, но достать огурец в Заполярье не так-то просто...
Два одиноких старика — профессор-историк и университетский сторож — пережили зиму 1941-го в обстреливаемой, прифронтовой Москве. Настала весна… чтобы жить дальше, им надо на 42-й километр Казанской железной дороги, на дачу — сажать картошку.
В деревушке близ пограничной станции старуха Юзефова приютила городскую молодую женщину, укрыла от немцев, выдала за свою сноху, ребенка — за внука. Но вот молодуха вернулась после двух недель в гестапо живая и неизувеченная, и у хозяйки возникло тяжелое подозрение…
В лесу встречаются два человека — местный лесник и скромно одетый охотник из города… Один из ранних рассказов Владимира Владко, опубликованный в 1929 году в харьковском журнале «Октябрьские всходы».
«Соленая Падь» — роман о том, как рождалась Советская власть в Сибири, об образовании партизанской республики в тылу Колчака в 1918–1919 гг. В этой эпопее раскрывается сущность народной власти. Высокая идея человечности, народного счастья, которое несет с собой революция, ярко выражена в столкновении партизанского главнокомандующего Мещерякова с Брусенковым. Мещеряков — это жажда жизни, правды на земле, жажда удачи. Брусенковщина — уродливое и трагическое явление, порождение векового зла. Оно основано на неверии в народные массы, на незнании их.«На Иртыше» — повесть, посвященная более поздним годам.
«В обед, с половины второго, у поселкового магазина собирается народ: старухи с кошелками, ребятишки с зажатыми в кулак деньгами, двое-трое помятых мужчин с неясными намерениями…».
В сборник известного советского писателя Юрия Нагибина вошли новые повести о музыкантах: «Князь Юрка Голицын» — о знаменитом капельмейстере прошлого века, создателе лучшего в России народного хора, пропагандисте русской песни, познакомившем Европу и Америку с нашим национальным хоровым пением, и «Блестящая и горестная жизнь Имре Кальмана» — о прославленном короле оперетты, привившем традиционному жанру новые ритмы и созвучия, идущие от венгерско-цыганского мелоса — чардаша.
В новую книгу Людмилы Уваровой вошли повести «Звездный час», «Притча о правде», «Сегодня, завтра и вчера», «Мисс Уланский переулок», «Поздняя встреча». Произведения Л. Уваровой населены людьми нелегкой судьбы, прошедшими сложный жизненный путь. Они показаны такими, каковы в жизни, со своими слабостями и достоинствами, каждый со своим характером.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.