— Вот она, печь над холодильником, — сказала Ребекка. — Я, кажется, рассказывала. Или нет?
Духовой шкаф был гораздо крупнее холодильника и опасно громоздился над ним. Ричард провел пальцем по его белому боку.
— Очень миленькая комната, — проговорил он.
— А вот и вид, — сказала она.
Он встал с ней рядом у окна, отодвинул занавески, посмотрел через видавшее виды стекло на окна квартиры напротив.
— Ну и здоровенное у них окно! — протянул он. Она издала короткий утвердительный звук.
В квартире напротив горел свет, но там было пусто.
— Прямо как мебельный магазин, — сказал он. Ребекка еще не сняла пальто. — А снег все сильнее!
— Так и есть.
— Так что... — он сказал это излишне громко, а закончил, наоборот, еле слышно, — спасибо, что позволили взглянуть. Я... вы прочли это? — Он указал на томик «Тетушки Мейм»[2] на пуфике.
— Еще не успела.
— Я тоже. Знаком только с отзывами.
С тем он и пошел к выходу. Там поступил совсем смешно — оглянулся. Только у двери, как он потом решил, ее поведение стало совершенно непростительным: она не только подошла к нему ближе, чем требовалось, но и перенесла всю тяжесть тела на одну ногу, наклонила вбок голову и уменьшилась в росте на несколько дюймов, сделав его положение доминирующим, да еще для пущей пассивности спрятала лицо в тени от балки.
— Что ж... — пробормотал он.
— Что ж... — тут же повторила она за ним, возможно, без всякого умысла.
— Главное, не п-попадайтесь под руку мясникам. — Запинка, конечно же, погубила шутку, и ее смех, начавшийся в ту секунду, когда она увидела по его лицу, что он сейчас скажет — или сделает? — что-то забавное, отзвучал раньше, чем он закрыл рот.
Пока он спускался по лестнице, она стояла, держась за перила, и смотрела на ступеньки у него под ногами.
— Спокойной ночи.
— Спокойной!.. — откликнулся он и поднял глаза, но она уже ушла в свою комнату.
А их разделяло несколько ступенек!..
