Снег на песке - [116]

— А? Что? — встрепенулся он.

— Говорю, там пришли люди от самого падишаха. Требуют, чтобы ты пошел с ними во дворец.

— Что?! — Амрен изумленно вытаращился на Джамиля. — От падишаха?

— Да, — растерянно развел руками тот.

Амрена бросило в пот: «Проклятье! Только этого еще не хватало! Неужели султан узнал, кто убил Селима? Мне конец! Что делать? Бежать? Сопротивляться? Твою мать, ну почему все навалилось именно сейчас?»

На лестнице послышался топот, и в галерее показалось двое вооруженных стражников.

— Амрен Баязид? — обратился к нему один из них.

«Баязид? Он знает кто я такой! Нет смысла отрицать».

— Да, — кивнул Амрен.

— Наш великий султан приказал доставить тебя во дворец.

Амрен судорожно вздохнул. Выхода нет.

— Хорошо, я пойду с вами. Подождите минуту.

Он подошел к двери спальни и постучал.

— Бьянка! Любимая!

Молчание.

— Мне нужно срочно уехать. Пообещай, что дождешься моего возвращения!

«Или известия о моей казни».

— Нет, — сдавленно ответила она.

— Прошу тебя! — взмолился он. — Я вернусь, и мы поговорим. Я отпущу тебя, но позволь мне все объяснить.

Тишина.

— Скажи, что дождешься меня! — Амрен в отчаянии прислонился к двери лбом.

— Хорошо.

— Спасибо.

Амрен оглянулся. Гвардейцы выжидающе смотрели на него, положив руки на эфесы кривых сабель.

Он подошел к заместителю.

— Джамиль. Ты всегда был мне верным товарищем. Я хотел бы тебя кое о чем попросить.

— Конечно, атаман, — тот испуганно уставился на него. — Но что происходит?

— Я не знаю, вернусь ли из дворца живым. Ты мог бы исполнить мою последнюю волю?

— Что? Они хотят тебя убить? — прошептал Джамиль и указал глазами на стражников. — Так давай их прикончим.

— Это бесполезно, вместо них появятся новые. Я должен пойти с ними. В общем, слушай и запоминай: если я до завтрашнего вечера не вернусь, то управление «Мечами» переходит к тебе, но сперва ты лично должен будешь отвезти девчонок в Хейдерон.

— Слушаюсь, атаман.

— Доставишь их прямиком к королю, понял?

— Я все сделаю, Амрен, будь спокоен.

— Но до тех пор следи, чтобы они не сбежали, — он бросил беглый взгляд на запертую дверь. — Предупреди ребят на воротах.

— Будет исполнено.

— Я вверяю их тебе, Джамиль. Прощай.

— До свидания, друг, я верю, что ты вернешься. Да защитит тебя Бурхан.

Они крепко обнялись.

Амрен вышел на улицу. Там его ждала золоченая карета в сопровождении небольшого отряда конной стражи.

«Надо же, с почестями повезут. Как падишаха», — Амрен бросил на убежище последний взгляд. Суждено ли ему сюда вернуться? Увидит ли он снова свою возлюбленную?

«Если меня казнят, то получится очень глупо — она так и будет думать, что я ей изменил. Хотя… может оно и к лучшему? Не так сильно будет по мне убиваться».

Он уселся на бархатное сиденье. Дверца захлопнулась, и карета тронулась в путь.

* * *

Свет факелов неверными отблесками плясал на каменных стенах дворца. Шаги гулким эхом разносились по коридорам — Амрен вновь ступал под этими сводами, точно так же как во времена своего детства. Руки ему пока не связали, в темницу не бросили. Добрый знак?

Процессия остановилась перед султанскими покоями. Амрен с замиранием сердца смотрел на высокие резные двери, снова чувствуя себя провинившимся подростком. Внутренности сжимались от леденящей тревоги. Все как тогда. Как двенадцать лет назад.

Гвардеец доложил о его приходе.

— Пусть войдет, — раздался знакомый голос, и по телу пробежала дрожь.

Стражники распахнули створки, и Амрен вошел в роскошно обставленную комнату. В нос ударил запах благовоний, от обилия ковров и позолоты зарябило в глазах.

— Подойди!

Амрен не сразу увидел падишаха. Тот лежал на широкой кровати под огромным балдахином, его лицо почти затерялось в груде расшитых подушек. Бескровные губы, впалые щеки, лихорадочно блестящие глаза — Амрен с трудом узнал в изможденном старике некогда могущественного повелителя.

Сделав несколько шагов, он опустился перед ложем на колени. Падишах протянул иссохшую кисть. Амрен поцеловал ее и прикоснулся к ней лбом. Костлявые пальцы погладили его по щеке.

— Амрен, — проговорил султан, — сынок, ты вернулся.

«Сынок». В груди будто разлилась едкая кислота — это всколыхнулась обида, что все годы сжигала его изнутри. Амрен поднялся с колен.

— В тот день, когда умерла моя мать, умер и мой отец, — с горечью бросил он. — Я тебе больше не сын.

— Ты забыл, что говоришь со своим повелителем? — гневно вскинулся падишах.

— Да, ты мой повелитель, — запальчиво ответил Амрен. — Но ты мне не отец!

— Стража! — воскликнул султан.

Стоящие вдоль стен гвардейцы, встрепенулись.

«Вот и все. Догавкался. И кто меня за язык тянул?» — Амрен стиснул кулаки.

— Выйдите вон! — неожиданно приказал падишах.

Проводив взглядом уходящих стражников, Амрен вопросительно уставился на повелителя.

— Сынок, послушай, — сбивчиво заговорил тот, когда они остались наедине. — Мы должны забыть все разногласия, ведь на кону будущее нашей династии.

Амрен недоуменно передернул плечами.

— А я тут причем? Ты отказался от меня, приговорил к смерти. Зачем ты велел мне явиться? Чтобы казнить?

— Нет, сын мой. Я позвал тебя, чтобы передать тебе трон.

Амрен опешил.

— Это что, какая-то шутка? — недоверчиво спросил он.