Снайперы. Огонь на поражение - [14]

– Я это к тому, – продолжал Овечкин, – что некоторые фашисты, причем в большом количестве, имеют привычку болтаться где ни попадя в темноте и могут случайно на «твой» танк набрести! Ежели их почуешь, то слейся с землей, прикинься бревном или еще чем угодно, лишь бы тебя не засекли! Иначе труды саперов по снятию и установке мин, предстоящее нам с тобой вскоре продолжительное ползанье на брюхе в то время, когда нормальные люди уже спят, а также переживания уважаемого капитана Набойченко, который, без сомнения, курит сейчас одну папиросу за другой и губит свое здоровье, – все это пойдет коту под хвост!..

– А если немцы не меня, а тебя обнаружат, тогда что? – поддел Овечкина Поздняков.

– Ну, подобное развитие событий, мой юный друг, маловероятно! – улыбнулся старшина. – Андрей Вениаминович калач тертый, гитлеровцев издалека заметит и что затем сделает?

Тут он выдержал театральную паузу, пристально глядя сержанту в глаза.

– Что? – переспросил Сергей.

– Залезет через люк запасного выхода внутрь танка и затаится там, словно мышь! – весело рассмеялся Андрей.

– А вдруг этот люк будет закрыт? – не унимался Поздняков.

– Не будет! – уверенно произнес старшина. – Кстати, экипаж «тридцатьчетверки», которую ты выбрал в качестве укрытия, судя по характеру повреждений танка и другим косвенным признакам, выжил после попадания снаряда и покинул обездвиженную машину именно через пресловутое отверстие в ее днище! Так что прими информацию к сведению! И вообще, прекращай задавать провокационные вопросы и слушай, что я тебе дальше скажу!

– Я весь внимание! – улыбнулся сержант.

– Вот и чудненько, значит, продолжу! Если ночь пройдет все же спокойно, тогда и дальше лежим и наблюдаем, как фрицы проводят свой утренний моцион! Пущай они умоются, побреются, сделают гимнастику, короче, выполнят все процедуры согласно утвержденному ихним начальством графику. Немцы педанты и не станут нарушать заведенный порядок без каких-либо веских причин. А поскольку все кругом будет тихо, то заодно и бдительность у наших врагов немного притупится! Мы же начнем работать в десять ноль-ноль, предварительно выбрав цели в своих секторах. Запомни, в десять утра, не раньше! Правда, если до этого часа на горизонте появится, скажем, оберст или генерал, то смело жми на курок! Сам понимаешь, такую крупную рыбу упускать нельзя!..

…«А ведь было бы здорово подстрелить с утречка важную гитлеровскую «шишку»! – удобно лежа сейчас на ватнике среди убаюкивающей ночной тишины, подумал Сергей. – Тогда с учетом эсэсовца-штурмбанфюрера, которого я уложил на первом задании в деревне за речкой, мне, как минимум, объявят благодарность перед всем батальоном, а возможно, и представят к государственной награде!»

Погрузившись в радужные мечты и забыв на время, что находится всего лишь в трехстах метрах от неприятельских позиций, юноша согнул ногу в колене, уперся подошвой сапога в бронированное днище танка и закрыл глаза. Богатое воображение уже начало рисовать в его голове быстро сменяющие друг друга яркие картины торжественных мероприятий, в которых главным героем, естественно, будет он, сержант Поздняков, однако внезапно раздавшийся, как ему показалось, прямо над ухом подозрительный звук, очень похожий на человеческий шепот, грубо вырвал Сергея из объятий сладостных грез!

Вздрогнув от неожиданности, снайпер устремил пронзительный взгляд в глубину коварной ночи, одновременно выхватив стоявший на предохранительном взводе пистолет ТТ. Застыв на месте, он несколько показавшихся ему бесконечными мгновений напряженно пытался что-либо разглядеть в блеклом свете луны, ориентируясь в основном на движение, но все было тщетно. Тогда, не опуская оружия, сержант бесшумно отполз к опорным каткам. Прижавшись виском к холодному диску одного из них и стараясь унять гулкие удары сердца, Поздняков весь обратился в слух и почти сразу же понял, что ему не померещилось, – неподалеку от танка действительно были люди, и они разговаривали по-немецки, о чем недвусмысленно свидетельствовали доносившиеся до юноши обрывки сказанных ими фраз!

Облизнув пересохшие губы, Сергей осторожно взвел курок. Затем переложил пистолет в левую руку, а освободившейся правой медленно подтянул поближе остававшуюся около ватника снайперскую винтовку. Рядом с надежной трехлинейкой Поздняков и себя ощущал спокойнее и увереннее. Хотя отлично понимал, что в ограниченном по высоте и ширине пространстве, в котором он сейчас находился, вряд ли в случае ближнего боя от винтовки будет какой-либо толк.

А вражеские голоса между тем приближались, и снайпер вдруг отчетливо осознал, что из притаившегося в засаде охотника по горькой иронии судьбы он элементарно может превратиться, если уже не превратился, в оказавшуюся в ловушке жертву! Если немцы его обнаружат, то им даже не нужно стрелять, достаточно аккуратненько закатить под танк одну малюсенькую гранату – и, как говорится, пишите письма мелким почерком!

Стараясь найти выход из складывающейся ситуации, Поздняков активно завертел головой. И практически сразу его блуждающий взор уперся в расположенный в днище «тридцатьчетверки» аварийный люк, чья овальная крышка все то время, что юноша находился под танком, была откинута вниз!