Снайпер Петрова - [8]

— Копать, так копать. Где наша не пропадала! Давай лопату!

— Лопаты мало, Таня. Хорошо бы еще и ломик найти. Хотя земля и неглубоко промерзла, но одной лопатой ее не возьмешь.

— Пошли к Левейкису. Он человек молодой, но хозяйственный, порядок любит больше, чем самого себя.

Дима подругам не отказал. Он дал им по лопате, причем каждую шаркнул раза два напильником. С ломом пошел сам.

Левейкис ловко орудовал ломом. Иногда из-под тупого, зазубренного конца веером разлетались маленькие искорки. Нина Павловна и Татьяна Лаврентьевна выбирали землю из ямы.

— Отдохни-ка, Дима! — предложила Нина Павловна.

Она взяла лом. Работала ловко, откалывала небольшие комки, но делала это быстро. Чувствовались в ее движениях и спортивная закалка, и выносливость.

— Не очень глубоко будем рыть, ладно? — умоляюще просила Татьяна, показывая Нине свои покрасневшие ладони.

— Нет уж! Что мы, хуже других? Давай во весь рост, зачем жить на четвереньках. Смотри, мерзлый слой кончился и начался легкий, сыпучий песок.

Петрова поставила лом к стволу сосны и села на пенек. Она устала, сказывалось истощение.

— На сегодня хватит! — заключила Татьяна и воткнула лопату в землю.

— Таня! Нам нельзя бросать работу. Если уйдем, земля снова промерзнет, и тогда опять нужен будет лом, а сил-то нет…

— Хоть бы кто подвернулся. Дима и тот куда-то подевался. — Таня посмотрела по сторонам.

Но Левейкис не забыл подруг. Он вскоре вернулся и привел с собой пополнение.

Работа снова закипела. Каждый старался чем-то помочь женщинам. Бревна на перекрытие таскали волоком на веревках. Мороз понемногу крепчал, но этого никто не замечал.

В числе помощников была и Наталья Прокофьевна Морозова — веселая, энергичная женщина, почти ровесница Татьяны. В медсанбате сержант Наталья Морозова была старшим поваром. Ее все знали и любили за доброту и отзывчивость. Наталья была членом партии и часто выступала перед сослуживцами с беседами, проводила политинформации. Когда был объявлен перерыв в работе, она посмотрела на небо, вздохнула и воскликнула:

— Ой, до чего же красиво, вы только посмотрите!

Все устремили взоры на звездное небо, воткнув лопаты возле ног. Минуты три отдыхали молча и так же, без слов, снова принялись за работу.

Когда бревна в три наката были засыпаны землей, Петрова спохватилась:

— Ведь у нас печь будет, а трубу куда выводить?

— Не беспокойтесь, я все предусмотрел, — отозвался Левейкис.

Он давно принес и печку, им раздобытую, и несколько колен труб, прихваченных на последнем месте дислокации.

Татьяна с Наташей стали заготавливать сухой хворост, небольшие березовые пеньки, чтобы хватило на всю ночь.

— Погреемся, выспимся, вот будет здорово, — проворковала Наташа.

По лесу разнесся зычный, протяжный голос дежурного:

— Всем к сортировочной палатке! Быстрей! Работу бросили враз.

Около палатки прямо на снегу, на одеялах, на хвойных ветках лежали в беспорядке раненые. Их привезли только что с передовой, после очередного боя и бомбежки. Кто-то стонал, просил пить… Среди них были и больные, истощенные до такой степени, что уже не могли стоять на ногах, держать в руках оружие.

— Бедняжки мои, как вас много!

— Много, мать, и еще привезут. Жмут фашисты, солдат своих не жалеют, окаянные, будь они прокляты. — Раненый поправил на голове повязку, охнул от боли и попросил теплого кипяточку.

— Сейчас будет. Это можно…

Раненых распределяли быстро: одних уже несли в операционную, других укладывали в постель, третьих обогревали в палатке около печки.

Далеко за полночь, когда все неотложные дела были сделаны, подруги вернулись в свою землянку и растопили печурку. Сухой валежник горел весело. Через полчаса в землянке стало тепло, как в баньке. Наташа завесила вход, своей плащ-накидкой, набросала на пол толстый слой хвои. Аромат сосны и ели защекотал ноздри. Приготовились ко сну, но тут вошел Дима Левейкис с красной повязкой на левой руке.

— Говорят, все равно ночь не сплю, на электростанции дежурю, так уж заодно и по части, — объявил он, отдавая свежие газеты.

— Почитаем. Люблю это делать лежа в постели: читаешь, читаешь и незаметно засыпаешь, — говорила Наташа, выбирая газету.

Она легла поближе к печке, приоткрыла дверцу и стала читать вслух любимую дивизионку. Читала недолго. Глаза стали слипаться, потянуло в сон. Но вдруг услышала: — «Горим! Горим!»

Мимо землянки затопали сапогами спешащие на пожар. Подруги выскочили из землянки и побежали к горящей палатке. Были слышны крики и стоны раненых. Тушением пожара руководил дежурный по части. Он четко отдавал команды, сам действовал ловко, мужественно. Огненная стихия вскоре была укрощена. Жертв не было. Раненых разнесли по другим палаткам.

Причину пожара выяснили быстро: перекалили печку, снопы искр, вылетавшие из трубы, попали прямо на сухую палатку. Командир медсанбата Мамойко пригласил к себе Левейкиса и Петрову.

— Вот, друзья мои, вам приказ или просьба, что хотите. Сгорела одна палатка, а впереди зима и топить придется много. Выходит, может сгореть наш медсанбат. Этого допустить нельзя, поэтому срочно сделайте что-нибудь: искрогаситель или любой другой улавливатель. Думайте. И быстрей изобретайте.