Снайпер морской пехоты - [39]
«Ни черта не видать, ганни», — сказал Лэнд Уилсону, передавая прибор. Положив его на мешок, Уилсон медленно повёл им по деревьям, из-за которых раздавались пронзительные крики, разносившиеся над рисовыми чеками.
Хэткок присел рядом с Уилсоном. «Это та самая сука! Вонючая коммунистическая шлюха!» — прорычал Уилсон.
За четвертью мили рисовых полей, отделявших лес от высоты, морпех, взятый в плен, висел на раме из бамбуковых шестов. На нём остались только ботинки и зелёные шерстяные носки с чёрными буквами его фамилии в верхней части. По щекам струилась кровь, разбавленная слезами.
Парнишка, которому едва успело перевалить за двадцать, попробовал моргнуть, но в результате стал только хуже видеть из-за крови, лившейся из раны на месте отрезанных век. Он плакал и громко молился, страдая от боли всякий раз, когда пытался моргнуть.
Вьетконговка уже повыдёргивала все его ногти, а теперь занималась тем, что выгибала его пальцы, ломая их в средних суставах. Разделавшись с обоими мизинцами, она собиралась дойти до указательных пальцев, по очереди ломая остальные. Переламывая пальцы с интервалом в двадцать минут, она работала по тщательно разработанному графику пытки, которая была рассчитана на всё тело пленного и на всю ночь. Полночь только что наступила, и ей оставалось сломать ещё восемь пальцев.
Женщина и четверо бойцов из её взвода сидели у ног морпеха, вполголоса беседуя по-вьетнамски и посмеиваясь. Остальные тихо лежали в окружавших это место снайперских укрытиях в готовности поразить из засады любого, кто попробует вызволить пленного.
Женщина жевала бетель, сидя на корточках, положив руки на колени и сплёвывая слюну между ног. Она взглянула на юного морпеха. «Ты ещё мальчик? Наверно, нет. У тебя в штатах писек было много, точно говорю. А вьетнамскую письку пробовал? Наверно, да. На Чайна-Бич купаться ездил, там трахаться полно.
Ты целок любишь? Многие американские джи-ай любят целку. Насилуют много девочек — целок берут. Точно! Я знаю точно».
Она крикнула что-то по-вьетнамски сидящим рядом бойцам, они с ненавистью посмотрели на морпеха. Женщина подошла к юноше, висящему на бамбуковой раме, и выплюнула накопившийся во рту сок бетеля ему в глаза. «Проклятый грёбаный джи-ай!» — сказала она.
Хэткок сидел на пустом патронном ящике, положив руки на верхний ряд мешков с песком и уткнув в них подбородок. Он глядел во тьму, с каждым часом ощущая, как нарастает его отчаяние. К капитану Лэнду, который продолжал осматривать границу леса, подошёл майор. Он предложил отправить одну из рот на поиски морпеха.
«Так вы добьётесь лишь того, что ещё больше человек погибнут, и тот бедняга тоже, — ответил ему Лэнд. — Во время Первой мировой войны немцы применяли такую тактику — уложат человека на открытом участке, ноги прострелят, и он лежит там, помощи просит. И очень скоро находится герой, который не в силах больше этого терпеть, и организовывает операцию по спасению. И совершает большую ошибку.
Мы здесь и сами так делаем. Раним азиата на рисовом чеке и ждём, пока за ним друзья не придут. В итоге, бывает, ещё пару-тройку снимаем.
Держу пари, что между нами и тем бойцом столько мин, растяжек и снайперов, что вам или любому другому морпеху хватит больше чем на месяц».
— Понятно, капитан, — ответил майор. — И что вы предлагаете?
— То, что мы сейчас и делаем, сэр. Установим их местонахождение — может, мои снайперы и снимут эту суку. Клин клином вышибают.
Майор встал, громко прокашлялся и ушёл. Хэткок сидел неподвижно, с закрытыми глазам, представляя в уме камни, деревья, тропы и ручьи в лесу.
«Хэткок, — сказал Уилсон, — давай-ка в койку. От тебя тут пользы мало. Мы со Шкипером к утру будем совсем никакие, а надо ж хоть кому-нибудь быть завтра в форме».
Большую часть ночи Хэткок пролежал без сна на койке, прислушиваясь к воплям.
Когда перед самым рассветом сгустился туман, вьетконговка завершила пытку пленного. «Проклятый грёбаный джи-ай! Не трахать больше», — сказала она, подходя к нему с длинным кривым ножом в руке. Взяв его гениталии в левую руку, она воткнула острие лезвия под основание члена до самой лобковой кости. Она провела ножом по кругу, зажав в руке и отделив от тела оба яичка и член — кусок плоти, истекающий кровью.
Из дыры, возникшей между его ног, хлынула кровь. Она знала, что долго он не протянет, и, быстрым движением перерезав верёвки, которыми он был привязан к бамбуковой раме, с диким хохотом сказала: «Беги, джи-ай. Может, успеешь доктора найти! Беги к колючке. А мы посмотим, как тебя морпехи на хер постреляют».
Морпех побежал, неразборчиво что-то крича, а кровь так быстро хлестала из его тела, что за ним оставались густые лужицы на гниющей листве, покрывающей лесную землю. Возникнув из-за деревьев с той стороны рисового поля под постом, откуда вели наблюдение Лэнд с Уилсоном, он начал размахивать руками, всхлипывая и что-то невнятно выкрикивая.
«Бедняга хочет сказать нам, чтоб не стреляли, — сказал Лэнд. — Глянь-ка, ганни. Эта сука его кастрировала».
Несколько морпехов бросились ему навстречу, но когда они добежали до колючки, он замертво свалился ничком на кольца проволочной спирали.
Аннотация ко 2-ому изданию: В литературе о минувшей войне немало рассказано о пехотинцах, артиллеристах, танкистах, летчиках, моряках, партизанах. Но о такой армейской профессии, как военный переводчик, пока почти ничего не сказано. И для тех читателей, кто знает о их работе лишь понаслышке, небольшая книжка С. М. Верникова «Записки военного переводчика» — настоящее открытие. В ней повествуется о нелегком и многообразном труде переводчика — человека, по сути первым вступавшего в контакт с захваченным в плен врагом и разговаривавшим с ним на его родном языке.
Известный военный хирург Герой Социалистического Труда, заслуженный врач РСФСР М. Ф. Гулякин начал свой фронтовой путь в парашютно-десантном батальоне в боях под Москвой, а завершил в Германии. В трудных и опасных условиях он сделал, спасая раненых, около 14 тысяч операций. Обо всем этом и повествует М. Ф. Гулякин. В воспоминаниях А. И. Фомина рассказывается о действиях штурмовой инженерно-саперной бригады, о первых боевых делах «панцирной пехоты», об успехах и неудачах. Представляют интерес воспоминания об участии в разгроме Квантунской армии и послевоенной службе в Харбине. Для массового читателя.
Книга повествует о жизни обычных людей в оккупированной румынскими и немецкими войсками Одессе и первых годах после освобождения города. Предельно правдиво рассказано о быте и способах выживания населения в то время. Произведение по форме художественное, представляет собой множество сюжетно связанных новелл, написанных очевидцем событий. Книга адресована широкому кругу читателей, интересующихся Одессой и историей Второй Мировой войны. Содержит нецензурную брань.
Писатель Василий Антонов знаком широкому кругу читателей по книгам «Если останетесь живы», «Знакомая женщина», «Оглядись, если заблудился». В новом сборнике повестей и рассказов -«Последний допрос»- писатель верен своей основной теме. Война навсегда осталась главным событием жизни людей этого возраста. В книгах Василия Антонова переплетаются события военных лет и нашего времени. В повести «Последний допрос» и рассказе «Пески, пески…» писатель воскрешает страницы уже далекой от нас гражданской войны. Он умеет нарисовать живые картины.
«Лейтенант Бертрам», роман известного писателя ГДР старшего поколения Бодо Узе (1904—1963), рассказывает о жизни одной летной части нацистского вермахта, о войне в Испании, участником которой был сам автор, на протяжении целого года сражавшийся на стороне республиканцев. Это одно из лучших прозаических антивоенных произведений, документ сурового противоречивого времени, правдивый рассказ о трагических событиях и нелегких судьбах. На русском языке публикуется впервые.
Еще гремит «Битва за Англию», но Германия ее уже проиграла. Италия уже вступила в войну, но ей пока мало.«Михаил Фрунзе», первый и единственный линейный крейсер РККФ СССР, идет к берегам Греции, где скоропостижно скончался диктатор Метаксас. В верхах фашисты грызутся за власть, а в Афинах зреет заговор.Двенадцать заговорщиков и линейный крейсер.Итак…Время: октябрь 1940 года.Место: Эгейское море, залив Термаикос.Силы: один линейный крейсер РККФ СССРЗадача: выстоять.