Снайпер - [55]

— О матери Луизы.

Наступила долгая и такая тихая пауза, что Джерико услышал биение собственного сердца.

— Входите, мистер Джерико, — наконец раздалось за дверью.

Глава 4

Алисия сидела в кресле возле окна. Корпус ее был немного наклонен вперед. Руки она прижимала к животу, словно у нее неожиданно началась желудочная колика. Миссис Пелхам на Джерико не посмотрела, ничего ему не сказала и даже не пошевелилась.

Джерико бесшумно затворил за собой дверь и шагнул в комнату. Остановившись рядом с креслом, он посмотрел на склоненную женскую голову с красиво уложенными прядями седых волос.

Выждав немного, он сказал:

— Мне многое известно, миссис Пелхам. Я знал, что, упомянув о матери Луизы, смогу рассчитывать на наш разговор.

— Да, Бекет все же рассказал вам о ней, — с удивительной горечью в голосе произнесла Алисия.

— Судья Бекет сообщил мне о заявлении, которое оставил ему Артур, и сказал, что оно все объясняет. Он также сказал, что Артур пытался шантажировать вашего мужа, а тот остался непреклонен. В чем же заключался сам шантаж, судья так и не рассказал.

— Вы сами догадались?

— Нет, не сам. Дрю Стивенс перед тем, как потерять сознание, бросил такую фразу: «Луиза — неродная дочь Алисии».

Согнутые плечи пожилой женщины дрогнули.

— Как только Тим узнает о том, что Дрю пытались убить, он сразу же предаст гласности заявление Артура. И почему я не догадалась, что Дрю пользовался у мужа таким доверием. Если бы я это знала, то сказала бы Тиму, что Артур лжет. Что же касается Луизы, то она действительно мне неродная дочь.

— Для нее это будет сильнейшим ударом, миссис Пелхам, — сказал Джерико.

Он продолжал стоять рядом с Алисией, так как понимал: ей легче разговаривать с ним, когда она не видит его лица.

— Не могу поверить, что Луиза об этом знает, — сказала миссис Пелхам. — В противном случае она непременно обратилась бы за разъяснением к отцу или ко мне. Но она этого не сделала. В этом я совершенно уверена. Если бы она обращалась с расспросами к Старику, то он бы обязательно поставил меня в известность. Но вот как об этом стало известно Артуру, мне непонятно. Десять или одиннадцать лет назад он впервые посетил Европу — возил блэгдонских лошадей на скачки, которые проводились в Англии и Франции. Должно быть, будучи за границей, Артур наводил справки о докторе Пелхаме. Возможно, ему удалось кое-что о нем выведать. Что он узнал о моем муже и от кого, я не знаю. Одно мне точно известно: до гибели отца Артур Луизе ни о чем не рассказывал. Вряд ли он раскрыл тайну и после его смерти — иначе она тут же прибежала бы ко мне. Мистер Джерико, стала бы Луиза приглашать вас к нам, если бы знала, что она моя неродная дочь? Ведь вы бы могли узнать тайну нашего дома. А стала бы она тогда расспрашивать Артура? Нет-нет, я не верю, что ей хоть что-то известно.

Сказав это, миссис Пелхам стала медленно покачивать корпусом.

— За время пребывания в вашем доме, миссис Пелхам, я узнал о вашем муже много удивительных подробностей, — сказал Джерико. — О них мне рассказали члены вашей семьи, Берт Уолкер, судья Бекет и, наконец, Дрю. Насколько мне известно, вы осенью тысяча девятьсот двадцать первого года, уже будучи женой мистера Пелхама, отправились с ним в Лондон. Тогда вы, надо понимать, находились в положении. Из Англии весной вы с мужем перебрались в Швейцарию, где у вас родилась дочь. Ею была Луиза. Домой из Швейцарии вы вернулись с ней?

— Да, — прошептала Алисия.

— Вот здесь, миссис Пелхам, для меня начинаются сплошные загадки.

Пожилая женщина глубоко вздохнула:

— Время, я имею в виду, послевоенный период, мистер Джерико, было довольно странным. Молодежь внезапно перестала соблюдать прежние нормы морали. Девушки лишились контроля со стороны родителей, почувствовали полную свободу и в результате сексуально раскрепостились. Как ни печально, но это никого, похоже, уже не беспокоило. Балы в колледжах заканчивались откровенными оргиями, которые у них назывались «вечеринками». В то время никого из нас не шокировало, что ваша ближайшая подруга переспала одновременно с шестью парнями. Возможность забеременеть молодых девушек совсем не пугала. Искусственное прерывание беременности проводилось в невиданных ранее масштабах. Вот такое тогда было время, мистер Джерико.

Я говорю это не для того, чтобы описать мою собственную жизнь, а для того, чтобы напомнить вам о том моральном климате, в котором нам приходилось жить. Я не была такой распущенной, как большинство моих подружек, только потому, что всего этого жутко боялась. Но я, по сегодняшним меркам, вела себя на грани дозволенного. Сотни историй о любовных романах во время войны с красавцами героями в военной форме, над которыми постоянно витала смерть, бередили наши романтические души. Влюбленные в них девушки легко шли с ними на связь, так как боялись, что другого случая им может и не представиться. Вы понимаете, мистер Джерико, что меня окружало. Я оставалась целомудренной, но быть ею не хотела. В двадцать первом мне исполнилось девятнадцать лет. Мои родители, нетерпимые в вопросах нравственности, к счастью, и не догадывались о том, что тогда творилось со мной и какие соблазны мне приходилось преодолевать, как-то вечером пригласили в наш дом священнослужителя. Им оказался Фредерик Джордж Пелхам. Он был брюнетом и таким же высоким, как вы, мистер Джерико, излучал обаяние, мудрость и энергию. Тогда ему было тридцать шесть, то есть он был старше меня на шестнадцать лет. Я, мистер Джерико, влюбилась в него с первого взгляда. Когда я почувствовала, что и он проявляет ко мне интерес, у меня перехватило дыхание. Я никого так сильно не желала, как его.