Снайпер - [35]

— Дорисуй его лицо.

— Я не м-могу. — Но затем резко склонился над листом и нарисовал над головой человека маленький кружок.

— Это что, нимб?

Уолтер снова кивнул и улыбнулся.

— Знаешь, Уолтер, ты вполне способен выражать свои мысли, не прибегая к помощи слов. Сейчас я точно знаю, как ты относился к Старику.

— Мне б-было всего восемь лет, к-когда он умер. Т-трудно вспомнить, к-как он выглядел, но с-свои чувства я п-помню. Он был для меня б-богом.

— Любящим богом или пугающим?

— Оч-чень мудрым, — ответил Уолтер. — Нежным и м-мудрым.

— Для восьмилетнего мальчика осознание мудрости — нечастое явление, — заметил Джерико.

— П-пожалуй, это п-последнее, что я зап-помнил о нем. К-каким же мудрым он был. Я никогда н-не умел скакать на л-лошади. Но мне х-хотелось научиться, чтобы д-доставить радость Артуру, м-моему отцу. Тогда я не з-знал, что мне это п-просто не дано. В тот день р-рождения дед под-дарил мне прекрасного уэльс-ского пони. Вр-роде бы я должен был чувствовать себя счастливым, но к-как-то не получалось. Отец на д-дне рождения так и не появ-вился. Никакого подарка. Д-даже открытки не прислал. К-кажется, я показал, к-как глубоко это меня ранило. Тогда д-дед привел меня в эту комнату.

Беседа развивалась медленно, как-то мучительно.

— Я никогда не разговаривал с тобой о твоем отце, во всяком случае не часто, — сказал Старик Уолтеру. Тот почувствовал себя в чертовски неприятном положении. Он любил деда, но понимал, что тот является врагом Артура. И все же он чувствовал, что находится на стороне Артура, даже несмотря на то, что тот проигнорировал его день рождения.

— Сегодня я совершил ошибку, подарив тебе этого пони, — сказал Старик.

— Но он же мне очень понравился, дедушка! — воскликнул Уолтер. В те годы он еще не заикался.

— Я знаю, — сказал Старик. — Однако я, не подумав, поставил твоего отца в крайне невыгодную ситуацию. — Старик никогда не разговаривал с Уолтером как с ребенком. — Артур никогда не смог бы преподнести тебе аналогичный подарок. Во-первых, как говорится, не по карману, а во-вторых, ему бы показалось унизительным оказаться вторым по части качества преподнесенного тебе подарка.

— Но я не понимаю…

— Именно поэтому я и пригласил тебя сюда. Хотелось бы, чтобы ты увидел и понял. Когда-то, когда меня уже не будет, ты можешь столкнуться с ситуацией, с которой я имею дело в настоящее время. У тебя может появиться дочь. В какой бы ситуации она ни оказалась, ты в любом случае окажешься на ее стороне. Твоя мать конечно же совершила ошибку, выйдя замуж за твоего отца. Однако это не означает, что ты не должен любить его и гордиться им. Мы, Пелхамы, загубили его, сами не желая того. Вместо того чтобы стать союзом, их отношения превратились в войну. И дело здесь не только в твоем отце, и не его вина в том, что он не обладает оружием для ведения такой войны. Просто карты сложились против него. Посмотри на эту историю с пони. Он не мог позволить себе пойти на такие расходы, чтобы купить его тебе. Мне о них раздумывать не приходилось. А надо было бы, потому что если бы я подумал хорошенько, то дал бы ему деньги на этого пони, чтобы именно он подарил его тебе. Это был бы и добрый, и умный поступок. Вместо этого я, как человек, который любит тебя, потому что ты мой внук, решил доставить себе удовольствие и преподнести тебе самый лучший подарок. Вот поэтому сегодня твой отец сидит где-то и разыгрывает свою привычную игру, пытаясь убедить окружающих в том, что он самый очаровательный и великий человек в мире, хотя в глубине души он постоянно испытывает досаду из-за того, что не смог преподнести тебе подарок, сравнимый с моим. Он не привык быть вторым, мальчик, поэтому он тебе вообще ничего не подарил, сделав вид, что вообще забыл о твоем дне рождения. Такой уж он человек, Уолтер, что для него легче представить, что он вообще о тебе забыл, чем знать, что его подарок оказался не самым лучшим.

— Но если бы я знал, что он помнит… — Уолтер едва сдерживал слезы.

— А он помнит, мальчик. Откуда я это знаю? Потому что он осмотрел этого пони по моей просьбе. В конце концов, лучше всего он разбирается именно в лошадях. С моей стороны было вполне естественно обратиться за советом именно к нему, но это же оказался и глупый поступок. Я не оставил ему возможности доставить тебе удовольствие. У твоего отца, мальчик, есть одна большая слабость, но она вполне понятна и простительна. Он должен чувствовать себя лучшим в любом обществе, в любой ситуации. Если этого не происходит, он должен оттуда уйти; любая иная обстановка для него просто непереносима. Он не в состоянии ощущать себя чем-то меньшим, нежели совершенство, и, к сожалению, как и все мы, да поможет ему Бог, он отнюдь не совершенство. Есть одна вещь, которую ты должен знать о нем, мальчик. Он любит тебя. Когда он набросится на тебя сегодня, что, кстати, будет повторяться и впредь, то это было всего лишь из страха показаться менее значительным в твоих глазах. Для него всегда будет проще и безопаснее проявлять полное пренебрежение, чем играть в какой-либо ситуации вторую роль.

Старик мягко улыбнулся, глядя на Уолтера.