Сначала женщины и дети - [85]

— Я чувствую какое-то странное дрожание в животе, — сказала она доктору. — Но думаю, это нервы шалят после переезда.

— Отнюдь, — ответил доктор. — Я полагаю, что вы ощущаете, как шевелится ребенок.

Джульетта отпрянула, открыв от изумления рот.

— Действительно? Это ребенок? — До этого момента она не задумывалась о нем, но, если он толкался внутри нее, ей придется воспринимать его как реальное, живое существо.

— В следующие несколько недель эти ощущения усилятся и станут более отчетливыми, пока он не вырастет настолько, что ему не будет хватать места.

— Могу я спросить вас? Думаю, вы понимаете, в каком положении я нахожусь, что я не замужем и ребенок будет передан на усыновление. — Он кивнул, поджав губы. — Мой будущий муж сможет определить, были ли у меня прежде роды?

— Необязательно. Если они пройдут нормально, видимых следов не будет, но если вас придется оперировать, то после кесарева сечения останется шрам. — Джульетта вздохнула. — Важно, чтобы в будущем, когда вы будете ждать ребенка, вы обязательно сообщили врачу о том, что это не первые ваши роды. — В его голосе звучало неодобрение.

Джульетта поняла: он будет облегчать ее физическое состояние, но ожидать от него сочувствия не придется.

В ту ночь Джульетта не смогла заснуть. Ребенок брыкался, и она гладила живот, успокаивая его. В каждом письме, которое она напишет Роберту этим летом, будет все больше и больше лжи и недомолвок. Она никогда не сможет поделиться с ним тем, что на самом деле волнует ее больше всего. Кроме того, что она скучает по нему, она не сможет написать ему ни слова правды. А после того как Джульетта родит, и ребенку подберут семью, и они воссоединятся, их совместная жизнь начнется с большой лжи. Когда будет зачат их совместный ребенок, ей придется притворяться, что это ее первая беременность. Она должна заставить доктора поклясться молчать. И если, боже упаси, ей все-таки будут делать кесарево сечение, она будет скрывать свой живот или придумает, какую операцию перенесла, например, на яичниках.

Все это чудовищно, но у нее не было выбора. Если станет известно, что она родила внебрачного ребенка, ее отвергнут и в Англии, и в Америке. Роберту или придется развестись с ней, или пожертвовать своим положением и связями в деловом мире, возможно, даже отношениями с семьей. В этом случае он, без сомнения, вынужден будет развестись с ней. Узнав о том, что Джульетта не та честная, умная девушка, за которую он ее принимал, он разлюбит ее быстрей, чем влюбился в нее.

Но пойти другим путем у Джульетты не было никакой возможности. Она только хотела, чтобы время ускорилось, эти месяцы пролетели как можно быстрее, чтобы все было кончено, и она смогла отправить свою беременность на темные задворки забытой истории.

Глава 53

Заигрывания Молли вызывали у Реджа смешанные чувства. С одной стороны, ему нравились их тайные поцелуи по углам. Благодаря им день проходил интересней. Он мог натирать столовые приборы в гостиной, когда она появлялась со своими тряпками и, проверив, нет ли кого на горизонте, заключала его в свои страстные объятия. Или он выходил из ванной комнаты, а Молли подкарауливала его в коридоре. И у них всякий раз происходил tête-a-têtes[19] на заднем крыльце после ужина. Это было весело и возбуждающе, тем более что целоваться приходилось с красоткой.

Но с другой стороны, он не хотел, чтобы кто-нибудь в доме узнал про них. Это было неправильно. На «Титанике» в штате состояло всего два десятка женщин, и вступить в отношения с любой из них грозило увольнением. Руководство не стало бы поощрять подобные связи, безотносительно сопутствующих обстоятельств, и Редж подозревал, что для прислуги в частных домах правила такие же. После того как Редж застукал Молли за кражей денег из кошелька мистера Грейлинга, он не мог ей доверять. Если она способна на такое, что еще она могла выкинуть? Она ведь могла втянуть его в какую-нибудь неприятную историю.

Кроме того, она не подходила Реджу. С ней было здорово развлекаться, но он ни за что не женится на девице столь самоуверенной и неуправляемой. Ему нравились девушки более спокойные и утонченные. Такие, как Флоренс. Ему было больно думать о ней. Вот если бы трансатлантическая телефонная линия, о которой говорили на «Титанике», уже существовала и он смог бы поговорить с Флоренс хотя бы десять минут, она бы поддержала его разумным советом. Редж отдал бы все, лишь бы услышать ее голос, но он понимал, что это невозможно. Она должна его ненавидеть. Он обещал написать и не выполнил своего обещания. Редж несколько раз брался за перо, но слова не шли к нему. Каким же подлецом она, должно быть, считает его. Ему было невыносимо об этом думать.

Он пытался представить, что сказал бы Джон. Например: «А она ничего. Почему бы не приударить за ней? Ты заслуживаешь немного развлечений после всего того, что пережил».

Молли была всего лишь второй девушкой, которую Редж поцеловал. Большинство парней на судне целовались с десятками девушек — или, по крайне мере, они так хвастались. Все парни делали это. Почему же он чувствует себя виноватым?

— Какие у тебя планы, Джон? — однажды спросила его Молли. — Ты останешься в прислугах или после забастовки вернешься в «Шерри»?