Сначала женщины и дети - [117]

— Да. Я — один из них. Редж. Но я спасся.

— Черт меня подери! — Полицейский оглядел Реджа с ног до головы. — Пойдем-ка поищем, с кем тебе поговорить.

Реджа отвели в комнату для допросов, и, сидя там в ожидании, он не выпускал из рук святого Христофора. Глядя на его изображение, Редж думал о Флоренс, вспоминал ее веснушки и улыбку, готовую сорваться с губ в любой момент. Чем больше он узнавал о коварстве женщин, тем сильнее убеждался, насколько редко встречались такие, как она, — открытые и честные. Флоренс не интриговала, не хитрила и не секретничала. Но они не виделись больше четырех месяцев, и, вероятнее всего, у нее уже появился новый ухажер. Он же фактически сам предложил ей найти себе замену.

На стене в допросной висели часы, Редж следил за тем, как медленно текли минуты: половина третьего… три часа… В десять минут четвертого дверь открылась, и вошел высокий мужчина. Росту в нем было, наверное, около двух метров, на целую голову выше Реджа. У него были седые волосы, красное лицо с бугристым, некогда сломанным носом.

— Редж Партон? — Он пожал Реджу руку. — Я — детектив О’Халлоран. Простите за ожидание. Это вы сообщили сержанту, что вам удалось спастись из автомобиля, который упал в океан на Лонг-Айленде?

— Совершенно верно, но это не я его угнал. Меня ударили по голове и запихнули в машину. Вот посмотрите! — Он повернул голову и раздвинул волосы, чтобы показать рану.

— Хорошо-хорошо. Садитесь. Мы знаем, что это были не вы. Тот, кто это сделал, находится у нас. Он сам пришел в полицию и признался.

— Это сделал мистер Грейлинг?

Детектив как-то странно посмотрел на Реджа.

— Нет. — Он покачал головой. — Альфонс Лабреш. Шеф-повар.

— Не может быть! — Редж был потрясен.

— Да, похоже, это типичное преступление на почве страсти. Он был влюблен в служанку Молли, а та водила его за нос, и он не выдержал. Он ее задушил, но тут появились вы, и ему пришлось разделаться и с вами тоже. Теперь его раздирает чувство вины.

— Альфонс… — повторил Редж, словно пребывая в трансе. Как же он мог жить с ними под одной крышей и не понимать, что Альфонс влюблен в Молли? Теперь, когда он думал об этом, все казалось очевидным. Она кокетничала с Альфонсом так же, как кокетничала с самим Реджом, но француз, похоже, воспринимал девушку всерьез. Должно быть, все прошедшие недели Альфонс кипел внутри, когда Молли на его глазах увивалась за Реджем. А в ночь, когда разразился шторм, он сорвался. Бедная Молли и бедный Альфонс.

— Вы в порядке? Надо вызвать кого-нибудь осмотреть вашу рану.

— Все в порядке. Я просто поражен. Альфонс был нормальным человеком.

— Вы не представляете, на что способен отвергнутый мужчина. Я видел подобное множество раз. Это случается даже с самыми мирными людьми. Итак, правильно я понимаю, после падения автомобиля в воду вам удалось из него выбраться? — Редж кивнул. — Что вы сделали дальше?

— Испугавшись, что внутри машины могла остаться Молли, я стал нырять в попытках обнаружить ее. Всё было напрасно. Я не смог найти утонувший автомобиль, меня все время сносило течением.

— Это место весьма опасно в плохую погоду. Вам чертовски повезло, что вы сами спаслись, куда там спасать еще кого-то! Кроме того, теперь известно, что когда машина упала в воду, Молли была уже мертва. В каком месте вы вышли на берег?

— Там есть такой каменистый пляж. Я проспал в хижине на берегу до утра, а потом пошел искать Молли, но найти не смог. До Нью-Йорка я доехал на попутном грузовике.

— Почему вы не вернулись обратно к Грейлингу?

Под пристальным взглядом детектива Редж чувствовал себя некомфортно.

— Я испугался.

— Чего вы испугались? Вы сочли, что мистер Грейлинг имеет к этому какое-то отношение?

Редж тщательно подбирал слова:

— Молли пыталась шантажировать его из-за девушки, которая жила вместе с нами в летнем доме. Ее зовут Венеция Гамильтон.

Детектив присвистнул: похоже, тут не все так просто, как он предполагал.

— И какие же у Молли были основания для шантажа?

— Вам известно, что жена мистера Грейлинга погибла на «Титанике»? — Детектив кивнул. — Ну вот, я считаю, что это он убил ее. — Редж рассказал, что миссис Грейлинг не было видно в последний день, что их каюта оказалась запертой, и про то, как на его глазах мистер Грейлинг и мисс Гамильтон вместе садились в шлюпку. — Вот это я нашел у него в доме. — Редж передал детективу ключ и положил на стол стопку писем.

— Ого! Это серьезное обвинение. Мистер Грейлинг сказал нам, что мисс Гамильтон — подруга его покойной дочери и что он присматривает за ней, пока она приходит в себя после своей расстроившейся свадьбы.

Редж поджал губы:

— Боюсь, в этих письмах вы обнаружите совсем другую историю.

— Вы полагаете, она больше, чем друг семьи?

— Я в этом уверен. Я видел, как они целовались.

Детектив задумчиво вертел в руках письма.

— Мне придется просмотреть их, и если я решу, что здесь есть состав преступления, я вызову мистера Грейлинга в участок на беседу. Он поднялся. Подождите, пока я найду кого-нибудь, кто осмотрит вашу рану, и еще попрошу принести вам чаю вы, англичане, ведь любите чай?

Пока врач накладывал на рану Реджа три металлические скобы, боль была невыносимой. Полотенце, которое ему дали держать, все пропиталось кровью, и от этого ему стало дурно. Врач растворил в стакане с водой порошок аспирина фирмы «Байер», и Редж с благодарностью выпил лекарство.