Сначала страх - [3]

- Нет не надо. Это новинка. Пластинки сделаны из оригинальных сплавов и облучены так, что нижняя часть более активна чем верхняя, но верхняя при этом является источником пополнения электронов нижней части.

- Срок их использования, на долго?

- На его век хватит.

- Вы гарантируете успех эксперимента.

- Гарантировать в таких делах ничего нельзя. На обезьянах все получилось.

- Но я слыхал, что ваши обезьяны убиты.

- Да, это результат опыта. Они потеряли страх, но обрели свойство вседозволенности и погиб наш рабочий. Но обезьяна это не человек.

- Не хотите ли вы сказать, что получиться зомби.

- Боже упаси. Я подчеркиваю, это разумный человек без понятия страха. Я специально отбирал таких. Нужен интеллектуал и физически крепкий мужчина.

- Если все получиться удачно, возможно перенести это в массовое производство. Я хочу сказать создание некоторых элитных частей именно без признаков страха.

- Это очень сложно. Нужно отбирать только надежных, что бы как с обезьянами не вышло, а то они своих перебьют. Для спецагентов, например, это вещь великолепная.

- Анатолий Петрович, мы ждем от вас хороших результатов. Армия финансирует все ваши проблемы.

- Благодарю вас, товарищи офицеры.

Они ушли. Пришел санитар и я попросил перевернуть меня, уж больно затекли прикрученные к койке руки.

Лежу в реанимационной палате. Жуть как болит голова. Бесстыжая сестра в одном халатике, все время прикасается ко мне грудью. Здесь и мертвый поднимется.

- Как себя чувствуете? - спрашивает она, записывая показания температуры в дощечку у кровати.

- Еще немного повертишься и я уложу тебя с собой рядом.

- Что вы, что вы, вам нельзя волноваться.

Она упорхнула. Через каждые два часа появляется Анатолий Петрович. Его интересуют мои эмоции и воспоминания.

- А где, Николай? - спрашиваю его

Анатолий Петрович морщится.

- Неудачно все вышло. Электроды не выдержали расстояния. Поплыли после операции и ничего не вышло, он остался тем кем был.

- Так сделайте ему вторую операцию.

- Легко сказать. Надо чтобы все опять зажило, укрепилось, а это месяца три ждать. С тобой все легко вышло. И электроды вроде вжились, тютелька в тютельку подошли с точностью до микрона. Ты теперь только не шевелись и не дергайся. Упаси бог, только не вставай. Я думаю, что Николая мы тогда неаккуратно переложили вот пластинки и разошлись.

Анатолий Петрович мной доволен.

- Ты, помнишь Афган?

- Да.

- А голову лейтенанта.

- Да.

- Отомстить смог бы?

- Зачем?

Он опешил.

- Тебе действительно все равно?

- Если надо, пойду.

С немым вопросом на лице он уходит. Мне его становиться жалко, надо было соврать.

Я поправляюсь не по дням, а по часам. Тискаю санитарок, которые неаккуратно подходят ко мне. Разрешили ходить, сначала понемногу, потом без ограничений. Меня перевезли в палату для выздоравливающих, где больные с легкостью крутили политикой, анекдотами и воспоминаниями о бабах.

Однажды вызвали в кабинет к Анатолию Петровичу. Там полно народу: военные, гражданские, врачи. Анатолий Петрович долго рассказывал, как получился я. Ко мне посыпались вопросы.

- Вы действительно ничего не боитесь?

- Не знаю, не пробовал.

- Вас больше не мучают кошмары?

- Нет.

Один старикашка со сморщенным лицом ткнул мне два пальца в глаза. Я с удивлением посмотрел на него.

- Он даже не моргнул, - удивился тот.

- А ну ка, постойте, вытяните руку, - требовательно обратился ко мне молодой военный.

Я вытянул ладонь. Он схватил зажигалку и стал жечь мне палец. Мне очень хотелось треснуть его по башке. Боль защипала и я попросил его.

- Прошу вас, не надо жечь до кости.

Толпа восхищенно загудела. Они вцепились в меня как в неандертальца. Обстукивали молоточком, мотали перед глазами палочками. Кто-то втыкал в меня иголки и царапал кожу. Мне уже так все надоело, что хотелось, переломать кости всей этой своре истязателей. Меня понял Анатолий Петрович.

- Товарищи, хватит. Человеку надо еще поправиться, а вы его уже совсем замычали. Меня нехотя отпустили и я пошел в палату.

- Что, выписывают? - набросились товарищи по несчастью.

- Да нет. Привели как на смотрины. Все щупали, ахали и надоели мне до чертиков.

- А правда, что ты из блока "А"? Это где сумасшедшие?

- От туда.

- Говорят, ты первый, кто от туда вырвался.

Я пожал плечами. Интерес ко мне у них пропал и мужичек-потешник, который есть в каждой палате, начал развлекать нас очередным анекдотом.

Через две недели вызывают опять. Кроме Анатолия Петровича в кабинете двое военных.

- Костя, - впервые по имени назвал меня врач, - я тебя выписываю. Вот товарищи военные предлагают тебе устроиться на службу в армию. Как ты смотришь?

- Я не знаю. Специальности у меня нет. С домом меня ничего не связывает. Можно конечно и в армию.

- Это даже не армия. Мы вас устроим в специальные части, - говорит один из военных. - Там подучим. Дадим профессию.

- Что ж, я согласен.

Все вздохнули с облегчением.

- Вот бумаги, заполняйте.

Один из офицеров вытащил из портфеля массу анкет.

Со мной прощался Анатолий Петрович.

- Не очень-то дозволяй бить по своей голове. Учти, могут треснуть так, что электроды сместятся и опять вернешься идиотом.