Смытые волной - [10]
Гулять по карантинному городу невесело, думы безрадостные одна за другой лезут в раскаленную башку. Дошла до Дерибасовской, угол Карла Маркса, там всегда толпились моряки возле входа в Управление «Антарктики», но сегодня ни одного человека. У редко встречающихся прохожих напряженные лица, такое впечатление, что ждут чего-то. Страх не скроешь, льется из глаз. Мне тоже страшно. Идти дальше по любимому маршруту студенческих лет – «малому кругу», а тем более «большому» – неохота. И сачковать надоело. Зачем я прикатила в центр, ах, да, на флаг поглазеть. Рвану-ка я на работу, никто ведь меня с винного склада не снимал, надо доделать свое нормирование. В подвале попрохладнее, все ждут возвращения машины со второго розничного комбината с пустыми бочками, их потом надо будет перебросить на перевалочные базы.
Наш главный бухгалтер Мизинер в полном отчаянье, только чешет свою лысую «репу» и плачется из-за больших накладных расходов. Они зашкаливают, ничего, все спишут, как всегда, на несчастную торговлю. Главбух называет ее «социалистической золушкой», она, мол, за все в ответе. Кадровик на его причитания, выпив водочки и запив ее вином и оттого бойкий от такого коктейля, парировал:
– Торговля тоже не промах, ничего не скажешь: хороша золушка, ворует себе у государства на хрустальные башмачки. Не ровен час, поранит о них свои нежные ножки.
Машина вернулась только к сумеркам, ее, не мешкая, тут же загрузили бочками с сухим вином и отправили в магазины. Там пустят в продажу на разлив, бери, сколько хочешь. Люди ждут, лучшего средства профилактики еще не придумали.
Только в середине сентября в Одессе был снят карантин. Наутро после отмены все местные вышли с радостной новостью на первых полосах. Над городом опять взвились красные флаги. Но ограничения остались. Выезд разрешался только по командировочным удостоверениям и справкам о прохождении осмотра на вибриононосительство. Но 7 октября и это отменили. А как же: нужно, чтобы жизнь начинала входить в прежнее русло с привычным главным девизом и призывом к товарищам встретить очередную годовщину Великого Октября новыми трудовыми подвигами. На столетие вождя мирового пролетариата Владимира Ильича Ленина с победами сплоховали, теперь необходимо наверстывать. От горкомов-райкомов ждут отчетов.
И они посыпались с трудовых вахт, покрывая пустыми и звонкими словесами убытки. У нас на базе они просто зашкаливали, особенно расходы по транспорту и списанной и уничтоженной таре. Черт с ним, слава богу, что так закончилось с холерой, выдули ее морские ветры из Одессы. Но отголоски ее в песне, кажется, Кости Беляева, которая так и называлась – «Холера». Особую популярность она обрела среди курортников, которые, несмотря ни на что, повременив год-другой, снова потянулись в Одессу. Одесситы, кто пережил это время, услышав ее, морщились. Во-первых, все неправда, во-вторых, одесситки ни при чем. Опять во всех грехах крайнюю нашли. Обидно, если не сказать, подло. Вот эта песня:
…Фросю после долгого перерыва я увидела на дне рождения своего дяди Леонида Павловича. Собрались только самые близкие друзья и родственники. Стол, как всегда, был достойным, но без особого шика. Былое настроение еще не вернулось к одесситам, еще не оправились от пережитого. Фрося сильно изменилась, хотя и покрасила волосы и сделала перманент, очень похудела и постарела. Не радовала привычным активным темпераментом и заразительным смехом, сидела тихо, устало и даже отчужденно. О холере никто не заикался, Жанночка предупредила, чтобы вопросов лишних Фросе не задавали. Все и так понимали, каково ей, санитарке, пришлось, ухаживая за такими больными. Но, как ни странно, она из инфекционной больницы не уволилась, как другие. Правда, стала ходить в церковь, но при этом не перестала гнать самогон. Делала она это блестяще, качество не подводило. И еще не один год, вплоть до ее смерти, собираясь семьей, мы поднимали стопки с ее самогоном и, не чокаясь, поминали то страшное холерное время. Отдельно обязательно стояла стопка с коркой черного хлеба в память о дяде Коле. Дядя Коля почему-то очень любил именно эту стопку, самую обыкновенную, хранил ее отдельно от других в углу верхней полки серванта, который смастерил собственными руками.
Жизнь прекрасна и удивительна
Следом за мной, через год Лилька Гуревич тоже закончила институт. Но ей, в отличие от меня, дали свободный диплом, так как признали по медицинской справке повышенную нервную возбудимость и еще кучу болячек. Это, конечно, Рита Евсеевна вовремя подсуетилась, увидев мои мытарства с дипломом. Так что Лилька после госэкзаменов оказалась сразу вольным казаком, ей не надо было ехать на отработку диплома о высшем образовании к черту на кулички, как мне. Волю-то дали, а что толку. Куда Рита с ней ни совалась, никому не хотелось брать на работу не совсем здоровую девицу, пусть и с верхним образованием. Да еще заику и с несмываемым пятном в биографии – жирным пятым пунктом.
Первая книга Ольги Приходченко рассказывает о военной и послевоенной Одессе, ее замечательных людях, о грустном и смешном. Книга пронизана любовью к Одессе и одесситам. И самое главное — она написана сердцем…
Героини «Лестницы грез» знакомы читателям по первой книге Ольги Приходченко «Одесситки», рассказывающей о трудной судьбе женщин, переживших войну и послевоенное время. Проходят годы, подрастают дети… О том, как складывается их жизнь в Одессе, этом удивительном и по-своему уникальном городе, ярко повествует новая книга автора.
Эта книга – плод совместного творчества супружеской пары, известного спортивного журналиста Михаила Шлаена и Ольги Приходченко, автора знакомой читателю трилогии об Одессе («Одесситки», «Лестница грез», «Смытые волной»). Меняющиеся жизнь и быт Москвы, начиная с середины прошлого века и до наших дней, чередуются на ее страницах с воспоминаниями о ярких спортивных событиях – велогонках в тяжелейших условиях, состязаниях волейболистов и боксеров, Олимпиадах в Сеуле, Пекине, Лондоне и Сочи, турне нашего ледового театра по Америке и проч. – и встречах с самыми разными людьми.Книга рассчитана на широкий круг читателей.
В сборник вошли рассказы разных лет и жанров. Одни проросли из воспоминаний и дневниковых записей. Другие — проявленные негативы под названием «Жизнь других». Третьи пришли из ниоткуда, прилетели и плюхнулись на листы, как вернувшиеся домой перелетные птицы. Часть рассказов — горькие таблетки, лучше, принимать по одной. Рассказы сборника, как страницы фотоальбома поведают о детстве, взрослении и дружбе, путешествиях и море, испытаниях и потерях. О вере, надежде и о любви во всех ее проявлениях.
Держать людей на расстоянии уже давно вошло у Уолласа в привычку. Нет, он не социофоб. Просто так безопасней. Он – первый за несколько десятков лет черный студент на факультете биохимии в Университете Среднего Запада. А еще он гей. Максимально не вписывается в местное общество, однако приспосабливаться умеет. Но разве Уолласу действительно хочется такой жизни? За одни летние выходные вся его тщательно упорядоченная действительность начинает постепенно рушиться, как домино. И стычки с коллегами, напряжение в коллективе друзей вдруг раскроют неожиданные привязанности, неприязнь, стремления, боль, страхи и воспоминания. Встречайте дебютный, частично автобиографичный и невероятный роман-становление Брендона Тейлора, вошедший в шорт-лист Букеровской премии 2020 года. В центре повествования темнокожий гей Уоллас, который получает ученую степень в Университете Среднего Запада.
Яркий литературный дебют: книга сразу оказалась в американских, а потом и мировых списках бестселлеров. Эмира – молодая чернокожая выпускница университета – подрабатывает бебиситтером, присматривая за маленькой дочерью успешной бизнес-леди Аликс. Однажды поздним вечером Аликс просит Эмиру срочно увести девочку из дома, потому что случилось ЧП. Эмира ведет подопечную в торговый центр, от скуки они начинают танцевать под музыку из мобильника. Охранник, увидев белую девочку в сопровождении чернокожей девицы, решает, что ребенка похитили, и пытается задержать Эмиру.
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
Некий писатель пытается воссоздать последний день жизни Самуэля – молодого человека, внезапно погибшего (покончившего с собой?) в автокатастрофе. В рассказах друзей, любимой девушки, родственников и соседей вырисовываются разные грани его личности: любящий внук, бюрократ поневоле, преданный друг, нелепый позер, влюбленный, готовый на все ради своей девушки… Что же остается от всех наших мимолетных воспоминаний? И что скрывается за тем, чего мы не помним? Это роман о любви и дружбе, предательстве и насилии, горе от потери близкого человека и одиночестве, о быстротечности времени и свойствах нашей памяти. Юнас Хассен Кемири (р.
Журналистка Эбба Линдквист переживает личностный кризис – она, специалист по семейным отношениям, образцовая жена и мать, поддается влечению к вновь возникшему в ее жизни кумиру юности, некогда популярному рок-музыканту. Ради него она бросает все, чего достигла за эти годы и что так яро отстаивала. Но отношения с человеком, чья жизненная позиция слишком сильно отличается от того, к чему она привыкла, не складываются гармонично. Доходит до того, что Эббе приходится посещать психотерапевта. И тут она получает заказ – написать статью об отношениях в длиною в жизнь.