Смотрящий вниз - [7]
При жизни Жека сносил бодро все выходки эксцентричной супруги. Она дико ревновала его к родственницам, подругам, знакомым и посторонним. Ежедневные скандалы в семье Левинсонов сотрясали подъезд, проникая сквозь потолочные перекрытия вплоть до нашего шестого этажа. А звукоизоляция в доме была хорошая. Как-никак строил его когда-то сам Евгений Адольфович, в должности прораба руководивший бригадой немецких военнопленных. В нем же он получил свою первую и последнюю отдельную квартиру. В общем, согласно кавказской поговорке, прораб Левинсон жизнь прожил не зря: он построил дом, вырастил сына и посадил дерево. Теперь в дом его въехал капиталист Бурчалкин, сын Мишаня стал законченным наркоманом, а дерево отравляло летом жизнь всем обитателям подъезда, окна которых выходили во двор. Запаса тополиного пуха на могучей развесистой кроне, вздымавшейся до уровня крыши, с избытком хватало на весь летний сезон. Мне, в общем, тоже не доставляло удовольствия ползать по полу с мокрой тряпкой, но закрывать окно в душную погоду хотелось еще меньше. Попытка спилить вредный тополь посредством составления коллективной заявки в службу «единого заказчика» окружной префектуры, равно как и частная инициатива Бурчалкина, за свой счет пригнавшего шабашников, были беспощадно подавлены неистовой Полиной. Память любимого мужа она готова была защищать до конца. И конец этот, судя по всему, скоро не ожидался.
– А вызывай! – вопила внизу Полина. – Вызывай свою говенную милицию! Я тебе еще колеса проткну, мироед поганый!
Уже месяц, как война между владельцем «Гранд Чероки» и «деревянной леди» набирала обороты. Последняя считала, что выхлопные газы машины отравляют корневую систему тополя. После серии устных предупреждений она перешла к открытым боевым действиям. Для начала подожгла газеты в почтовом ящике неприятеля. Доказать, впрочем, что это ее рук дело, Бурчалкину не удалось. Потом она взялась долбить перед домом асфальт, пытаясь таким образом уничтожить все подъездные пути. Каждое утро она, как на ударную вахту, выходила со стамеской во двор, и сегодня ее самозабвенный труд, судя по крикам, растопил-таки ледяное презрение Бурчалкина, вынудив его вступить с Полиной в открытый диспут.
Я встал с дивана, отжался положенное число раз, взял полотенце и вышел в коридор. Все полотенца и предметы одежды я предпочитал держать в своей комнате после того случая, когда мой сосед в припадке вдохновения ворвался в ванную и вытер перепачканные масляной краской кисти о мой полосатый халат. Хотя его собственный висел на соседнем крючке.
– Пикассо, – утешил меня Кутилин, – как-то заныкал у Матисса тряпку для вытирания кистей, попросил его на ней расписаться и!.. Ты же знаешь, какие французы жлобы! У них снега зимой даром не выпросишь!
То, что снег в Париже – явление еще более редкое, чем картины предводителя фовистов, Юра в расчет не брал.
– И?! – подстегнул я Кутилина, чувствуя, что он сел на любимого конька.
– И впоследствии выручил за тряпку баснословные барыши, как за авторскую работу великого Анри! Хочешь, я тоже распишусь?!
– Валяй, – вздохнул я.
Польщенный Кутилин оставил на рукаве моего халата размашистый автограф, после чего я с чистой совестью выкинул его на помойку.
Дверь в студию была приоткрыта, и я, направляясь в ванную, заметил Кутилина, восседавшего за мольбертом. В левой руке на отлете он держал раскрытую книгу и, стреляя в ее сторону взглядом, водил сангиной по холсту.
– И как они все это рисуют?! – бормотал Юра.
На свет, надо думать, рождалось что-то философическое типа «Читает перед завтраком».
Только я закончил водные процедуры, как в дверь нашей обители раздался стук. Стучали громко и настойчиво. Мы с Кутилиным (я – из ванной, он – из студии) выглянули одновременно.
– Кого бы это? – хмуро глядя на меня, спросил художник.
– Стой, где стоишь! – прошептал я, в полной мере разделяя его озабоченность.
Дело в том, что звонок у нас заменяла столярная киянка, висевшая снаружи на гвоздике. Мой сосед, где мог, старался подражать мастерам близкой ему по духу барбизонской школы, которые электричества не ведали. Если ему случалось писать по ночам, то делал он это исключительно при свете керосиновой лампы. На мой вопрос, пользовались ли барбизонцы керосином, Кутилин презрительно отмолчался. Первый наш бронзовый молоток со змейкой на рукоятке, приобретенный Кутилиным в антикварном магазине, был украден почти сразу. Последующие тоже время от времени исчезали, но Юра с упорством, достойным настоящего апологета, вешал новые удешевленные образцы. Над киянкой была привинчена табличка, гласившая: «Кутилину стучать три раза, Угарову – четыре».
Судя по количеству произведенных в настоящий момент ударов, кто-то ошибся дверью. И этот кто-то продолжал стучать беспрерывно.
«Дятел-дятел, сколько мне жить осталось?» – подумал я, накидывая свой новый турецкий халат. После чего метнулся в комнату, достал пистолет, снял его с предохранителя и сунул в карман. Настойчивый стук продолжался. Держа руку в кармане, я подошел к двери:
– Кого надо?!
– Откройте! Милиция! – Голос Егорова я узнал сразу.
Студент и начинающий литератор Сергей Гущин приезжает зимой в деревеньку Пустыри, чтобы вдали от суеты заняться литературным творчеством. Свой фантастический роман он так и не напишет, потому что фантастика начнется в его жизни — кровавая, мистическая, беспощадная и в то же время… совершенно реальная.Его будет преследовать вепрь, и он будет преследовать вепря, за ним будут охотиться люди, и он будет охотиться на людей, он встретит любовь и вместе с любимой девушкой Настей разоблачит настоящих исчадий ада, которые страшнее всех вепрей мира.«Вепрь» — это роман, в котором фантастика встречается с реальностью, а мистика с правдой жизни.
Памяти Всеволода АбдуловаКому и зачем сейчас стихи? Писать их в наши дни можно лишь, будучи безумцем. Или поэтом. Олег Егоров – поэт. Жизнь основательно помотала его в поисках поэзии. Но не изменила его взгляда на вещи – спокойного и неравнодушного. В стихах, собранных почти нечаянно за 15 лет пребывания там же, где и мы, он не хватает за волосы ни себя, ни других. Ему некогда. Он слишком ясно видит, что мир все еще поэтичен, хотя и не желает знать о поэзии. Создала же кучка нищих духом рыбарей и пастухов христианскую религию! А сколько пищи поэтам дали вечно голодные пираты? Так неужели?… Вот то-то и оно! Золотой век поэзии еще не утратил шансов на проникновение в нашу страшную действительность.
На охранника частного банка совершено покушение. Полгода назад он в казино “Медный сфинкс” выиграл крупную сумму денег. Управляющий казино предупредил его, что теперь он пешка в чужой, смертельно опасной игре и гибель его — лишь вопрос времени…* * *В руки Александра Угарова — охранника коммерческого банка «Медный сфинкс» — попадает загадочный список. Большинство фамилий принадлежит сотрудникам банка. Интересно, что семь человек из этого списка либо пропали без вести, либо свели счеты с жизнью, либо стали жертвами несчастных случаев.
Девятый чин — это низшее звание у ангелов. И ангел на страницах романа обязательно появляется. Но на самом деле «Девятый чин» — не об ангелах, а о людях. Об актерах, бандитах, костюмерах, милиционерах, режиссерах, парикмахерах, оперативниках, адвокатах и даже либерийских таможенниках.Время действия — наши дни. Место действия — Россия и немножко Либерия. Это веселый театральный роман с убийствами. Это «Герой нашего времени» Михаила Лермонтова и «герои наших дней» Олега Егорова.Словом, «Девятый чин» роман-хохма о нашей жизни, где люди смеются, потому что ничего другого не остается, а ангелы, глядя на это, с трудом сдерживают слезы.
Новый роман Олега Егорова, публикуемый на Либрусеке вслед за «Вепрем» иДевятым чином», способен ввергнуть даже самых преданных поклонников творчества автора в состояние, лучше всего определяемое коротким словом «шок». Что произошло? Мы помним изящно-абсурдных, восходящих к традициям Кэрролла и Милна «Подбитых ветром», безысходно-мрачного, пугающего своим мистическим реализмом «Вепря», головокружительную детективную интригу «Смотрящих вниз», абсурдные злоключения героя «Девятого чина», потерявшего своего ангела-хранителя…На таком фоне «Казейник Анкенвоя» поражает не только предельной (а часто и запредельной), исповедальной откровенностью, но и необычным для жанра романа ужасов обилием чёрного юмора, иногда совершенно зашкаливающим.
Олег Егоров. Подбитые ветром. Сказки Шематона для особенно взрослых и особенно для маленьких. Сказочная повесть для особенно взрослых и особенно для маленьких. Возможно, это очень смешные сказки. А, возможно, и нет. Возможно, они просто смешные. Но в любом случае детям они помешают заснуть, а взрослым помогут проснуться и лишний раз посмотреть на себя со стороны. А, возможно, и не лишний.
Эдгар Уоллес — один из популярнейших английских авторов детективного жанра, создавший за 34 года своей литературной деятельности 173 произведения, в том числе знаменитого «Кинг Конга». «Нет ничего увлекательнее романов Уоллеса!» — заявляла английская пресса 20-30-х годов.
«Дюссельдорфский убийца» — детективный роман выдающегося британского писателя и драматурга Эдгара Уоллеса (1875–1932). Фрау Кун была очередной жертвой Дюссельдорфского убийцы: ее убили кинжалом поздним февральским вечером. Полиция и журналисты начали расследование, не подозревая, что убийцей является известный в городе человек. Уоллес Эдгар — популярный автор детективов, прозаик, киносценарист, основоположник жанра «триллер». Эдгар Уоллес Ричард Горацио — автор множества трудов: «Тайна булавки», «Зеленый Стрелок», «Лицо во мраке», «У трех дубов», «Мститель», «Шутник», «Пернатая змея», «Ворота измены», «Фальшивомонетчик», «Бандит» и других.
Политическая ситуация на Корейском полуострове близка к коллапсу. В высших эшелонах власти в Южной Корее, Японии и США плетется заговор… Бывших разведчиков не бывает — несмотря на миролюбивый характер поездки в Пхеньян, Артем Королев, в прошлом полковник Генштаба, а ныне тренер детской спортивной команды, попадает в самый эпицентр конфликта. Оказывается, что для него в этой игре поставлены на карту не только офицерская честь и судьба Родины, но и весь смысл его жизни.
Когда на Youtube появилось прощальное видео Алексея, в котором он объясняется в любви к своей жене на фоне атаки талибов на британскую миссию в Афганистане, никто даже не подозревал о том, что это обыкновенный фотограф, который в попытке не потерять работу принял предложение сделать репортаж о старателях, добывающих изумруд.
Предновогодние деньки для многих — любимое время в году. Улицы и дома сверкают яркими огнями, все торопятся выбрать оригинальные подарки, а в воздухе витает настроение праздника! Признанные мастера криминального жанра Анна и Сергей Литвиновы тоже приготовили для читателей презент — сборник новогодних остросюжетных рассказов. Напряженные интриги и захватывающие дух повороты сюжета никого не оставят равнодушным, ведь под Новый год может случиться невероятное!
Герой этого рассказа возвращается в дом своего детства и находит своих братьев и сестру одичавшими и полубезумными. Почему они стали такими? Кто в этом виновен?