Смотритель - [25]

“Трикодер”. Он был около другой кровати немедленно, когда исследовал мертвенно бледный ушиб на лбу нового пациента, несмотря на протест и шипение молодой женщины.

Не уверенный, что еще сделать, Пэрис бросил трикодер Киму, и позволил ему передать устройство доктору голограмме. Энсин отдернул руку от прикосновения доктора. Пэрис предположил, что руки голограммы точно не восполняли чувство реальной человеческой кожи, прижатой к вашему телу. Он дал клятву себе, чтобы никогда не будет ранен в этой миссии, если он сможет этого избегать.

Доктор посмотрел на трикодер, затем бесцеремонно отдал его обратно Киму. “Медицинский трикодер.”

Энсин покраснев кивнул и бросился между полудюжиной других ждущих пациентов, чтобы найти правильное устройство.

Голограмма взяла от него устройство, на сей раз без особого признака благодарности.

“Как можно скорее нужно требовать замену. Я запрограммирован только как краткосрочное чрезвычайное дополнение бригаде врачей”.

Пэрис немного посмеялся над мыслью, сколько еще из них на этом судне должны будут служить чрезвычайными дополнениями друг для друга в следующие несколько дней. “Ну, Мы можем застрять с Вами некоторое время, Доктор”.

Голограмма посмотрела на него так, что Пэрис почти принял за оскорбленное удивление. Но это было его собственными спроектированными чувствами несоответствия от того, что он столкнулся с нефизической программой, которая несла больше ответственности, чем он. Классический вид, “что было миром, прибывающим в вещи”.

Доктор снова отвел взгляд, чтобы закончить применять легкие болеутоляющие брызги к темнеющему ушибу. “Нет никакой потребности в беспокойстве”, заметил он Пэрису, закрывая трикодер. “Я способен к рассмотрению любой раны или болезни”. Он встретил взволнованный и пристальный взгляд пациента без теплоты или убеждения в голосе. “Никакого сотрясения. Вы будете здоровы.” Тогда, резко Киму, ” Освободте его.”

Да Доктор, Вы можете лечить заболевания и раны, думал Пэрис поскольку он наблюдал, что изображение доктора вновь появилось с другой стороны блока с раненными, отдавая бесчувственные команды любому несчастному члену команды стоящему поблизости, когда он принимался за работу. Это - только рассмотрение терпеливой вещи, Вы должны теперь продолжить работать.

Джейнвей не допускала рассудительности в путь как Кери и одного из его помощников, активизировавших основную печать на большой трещине главного реактора. Казалось, озон цвел как огонь в воздухе, повсюду в машинном отделении. В течение одного страшного момента Джейнвей предполагала, что утечка из основного ядра деформации разрослась, поглощая судно, команду, каждую яркую надежду на все их блестящее будущее, в единственной вспышке атомного пламени. Тогда начальная область разгрузки обосновалась в глубокий, устойчивый жар и азот, затуманивающийся со стороны ядра, зажимаемого прочь ни к чему. Она уставилась на Кери через внезапную странную, напевающую тишину.

“Отоприте магнитные констрикторы”, сказала она ему спокойно.

Кери кивнул и вокруг достиг своего командного пульта управления.

“Констрикторы открыты.”

Независимо от того, что смысл воли бежал через вены живущего судна, раздутого в жизнь снова. Их жизни и смертельные случаи, все обернутые в одном пакете антивещества. Джейнвей сжимала один кулак за спиной с молитвой капитана. “Давление?”

“Две тысячи пятьсот килопаскалей…”, Инженер с улыбкой оторвался от своих инструментов. “И нормализуется”.

Слава Богу, Бог благодарности! Облегчение нахлынуло на нее в почти утомительной волне. Джейнвей показала Кери большие пальцы, в знак благодарности, но ее прервал вызов от значка коммуникации.

“Мостик к Джейнвей.” Голос по коммуникации казался хрупким и пропитанным паникой. “Мы просматриваемся Множеством, Капитан - оно проникло сквозь наши щиты…”. Джейнвей повернулись спиной к суматохе машинного отделения, пытаясь сконцентрироваться на исчезающем сигнале. “Какой просмотр?”.

Она слушала чистый воздух в течение почти десяти секунд прежде, чем понять, что это была тишина, которую она услышала, не пауза.

“Мостик? Джейнвей требует соединения! Ответьте!”

В холодном, тихом, которое последовало за всем этим, пении искр транспортера, закружившего вокруг нее как змея, Джейнвей обернулась и нашла испуганные глаза Кери сквозь исчезающий силуэт молодого инженера. Мальчик был заморожен во взгляде унылого изумления, как и его атомы рассеянные ни во что.

“Принята чрезвычайная ситуация!”.

Без дальнейшего предупреждения чужой луч транспортера поймал ее, задушил энергичное дыхание, поглотив ее слова. Джейнвей могла только бушевать в разбитой тишине машинного отделения, угасающего вокруг нее, и затем исчезнувшего.

Датчики указали на контузии, отек, и развитие местной подкожной гематомы. Предложенное лечение: болеутоляющий/антиподстрекательский режим, в соединении с применением холодных компрессов, как только судно возвратится к не боевому статусу.

“Вам не причинят серьезную боль”, сообщили пациенту согласно пункту инструкции Номер 30. “Вы можете возвратиться к своей станции.”

Немедленно, транспортер взял и удалил пациента из изолятора.