Смотреть и видеть. Путеводитель по искусству восприятия - [46]

Наконец, третье правило: двигайся с той же скоростью, что и те, кто рядом. Каждое животное должно замедляться или ускоряться, ориентируясь на особей вокруг себя. Это кажется невозможным, пока не вспомнишь, как мало усилий требуется, чтобы идти с кем-нибудь рядом по улице: при этом мы совершенно не задумываемся о том, как нам удается двигаться с одинаковой скоростью.

Правила “избегания”, “приноравливания” и “тяготения”, позволяющие животным сохранять самостоятельность и при этом оставаться вместе, достаточны для объяснения поведения стад, косяков, стай и роев. Специалисты по искусственному интеллекту создали модели не обладающих интеллектом “боидов”, запрограммированных следовать лишь указанным правилам. Поведение “боидов” совпадало с поведением воробьев или муравьев.

А также – с поведением спешащих по своим делам высокоинтеллектуальных пешеходов. Люди на тротуаре следуют тем же правилам. Мы пытаемся избегать столкновений, но при этом не хотим отдаляться от других. Мы охотно следуем за другими и в результате образуем естественные пешеходные тропы, которые быстро заполняются людьми. И хотя мы не держимся вплотную к другим людям, как делают рыбы, мы все же предпочитаем не отходить далеко – обычно мы идем так, чтобы можно было смотреть через плечо идущего впереди человека, но при этом не наступать ему на пятки. На тротуаре формируются постоянно сужающиеся и расширяющиеся колонны.

Был лишь один элемент, с которым столкнулись мы с Кентом и который не учли специалисты по стайному поведению. Это простой факт существования других роев: на улице всегда есть люди, идущие в обратную сторону. У городских пешеходов есть особые навыки.

“Любопытно наблюдать, как люди из пригородов ведут себя в метро, – сказал Кент. – Они идут сквозь толпу как танк”. Их сразу можно отличить от “местных”. Они пробиваются вперед, но это только затрудняет движение, и в результате толпы гостей образуют заторы. “Но мы-то знаем город и можем…” – и Кент ловко уклонился от идущего навстречу пешехода.

Этот маневр можно обозначить как “шаг и уклонение”. Если движение на тротуаре плотное и столкновение кажется неизбежным, мы выполняем танцевальную фигуру из двух шагов. Продолжая идти вперед, мы слегка поворачиваемся в сторону, выставляя вперед плечо, а не нос, и таким образом делаем шаг не вперед, а вбок. Мы поворачиваем корпус, втягиваем живот и благодаря этому в большинстве случаев лишь слегка задеваем других людей (когда это все-таки происходит, мы прижимаем руки к телу и отворачиваем лица друг от друга).

Маневр был описан учеными в результате бессчетного количества часов наблюдений за людьми. Некоторые смельчаки в поисках данных даже сами выходили на улицу. Они начинали с вечно оживленной Сорок второй улицы между Пятой и Шестой авеню в Среднем Манхэттене и ходили туда-сюда, стараясь вести себя естественно, но при этом специально не отступали в сторону при встрече с другими пешеходами. Люди, с которыми они неизбежно сталкивались, воспринимали это как нарушение пешеходных правил – потому что исследователи не выполняли свои обязанности по уклонению. В 70-х годах, когда проводились некоторые из указанных исследований, самым обычным результатом была довольно безобидная ругань: “Ты что, ослеп?” Даже не сознавая, какие правила позволяют нам избегать столкновений с людьми, мы сразу же замечаем, когда другой эти правила нарушает.

Есть и иные поправки, которые городские пешеходы делают на окружающих. Когда пути двух пешеходов пересекаются, одна из сторон замедляется – может быть, на пятую долю секунды, – чтобы оба смогли дальше идти в том же направлении. Если сзади кто-нибудь быстрым шагом нас нагоняет, мы отклоняемся вправо или влево, чтобы дать пройти. Мы с Кентом наблюдали, что иногда такое приспособительное поведение бывает более явным. Навстречу нам по узкому участку тротуара шла пара, державшаяся за руки. Ожидая столкновения с ними, я прижала руки к телу и продолжала идти вперед. Тогда мужчина быстрым танцевальным движением передвинул спутницу, поставив ее перед собой, чтобы гуськом пройти мимо нас. Мужчина, который шел за ними, ступил в клумбу, чтобы пропустить нас, и оставил в грязи отпечаток.

Даже те, кто останавливается посреди тротуара, приспосабливаются к другим пешеходам. Съемки Уайта показали, что люди в городе (не только туристы) часто останавливаются поболтать в гуще людского потока. Пешеходы, занятые разговором, который заставляет их идти медленнее или даже совсем остановиться – например, приветствуя приятеля, которого давно не видели, произнося слова прощания или отвечая на реплику, – оказываются прямо на пути у других. Как ни странно, эти другие – пешеходы, испытывающие неудобства, – плавно обходят их, как косяки рыб, обтекающие риф. Возможно, камеры исследователей стояли слишком далеко и не уловили проклятий. Однако вероятнее, что городской пешеход, двигающийся к своей цели, просто огибает людей на тротуаре, как обошел бы неодушевленное препятствие: никому не придет в голову обругать фонарный столб.

Все эти танцевальные па действенны по одной причине: мы постоянно