Смирнов В. - ...Таки да! - [26]

Словом, историю эту замяли, посчитав ее инцидентом ввиду стариковского слабоумия, но Шурик потерял потенциальные рябчики на раз. А вернувшись в Одессу, он уехал куда-то в экспедицию и, вернувшись оттуда, одарил город легендарным Червонцем - гордостью нашего ипподрома.

При появлении в городе Червонец тянул не на чемпиона, а только на колбасу сорта «махан». Шура привел в свой двор тощего жеребенка со звучной кличкой, и ничто не предвещало, что этот малыш в будущем прославится. Он стоял, привязанный в углу двора за пожарную лестницу, занимаясь только тем, что гадил и показывал зубы. Несмотря на свой юный возраст, Червонец за один раз выдавал большую порцию основы навоза, чем все коты двора, взятые вместе с собаками. И соседи были не очень рады этому приобретению Шуры, хотя вслух пока никто не высказывался. Люди надеялись, что лошадь ночью кто-то украдет. Конечно, бывает, в Одессе ночью из двора пропадают машины или даже белье вместе с веревками. Сегодня этого Червонца наверняка бы сперли и съели вместе со шкурой под видом шашлыка на Новом базаре. Но кому тогда был нужен этот конь, когда половине города своих тараканов девать было некуда?

Лошадь в черте Одессы не была уникальным явлением испокон веку. Когда-то в одном из Одесских ресторанов напротив знаменитого «Фанкони» стояла живая лошадь - и ничего страшного. На той лошади сидел выписанный из Франции дирижер в одних кальсонах и командовал оркестром. Но одно дело - лошадь на паркете в ресторане, совсем другое - во дворе, под окном на ваших нервах.

Червонец, пасся во дворе, изредка лягая проклинавших его жильцов. А потом кто-то подбросил Фридману записку, на всякий случай написанную левой рукой и печатными буквами: «Убери животного со двора, а то мы дадим яд, так он гавкнуть не успеет». Шурик Фридман начал обход соседей, когда московское радио заорало, что у них наступила полночь. Он молча бил ногой в дверь, и стоило ей только заскрипеть, как Шура бросал во тьму одну-единственную фразу: «Если у Червонца случится понос, в вашей маленькой хате случится большой пожар».

Если кто и сомневался в искренности предупреждений экс-баталера Фридмана, то только не его соседи. С утра пораньше к жеребенку потянулась вереница людей. И хотя Червонец по привычке занял круговую оборону, очень скоро он позволил им приблизиться. И соседи Шуры скармливали до того резко полюбившемуся всем поголовно лошаденку сахар, апельсины, шоколад и все остальное, что Бог посылает сквозь стены одесского порта. Весь двор следил, чтобы Червонец был сыт, как биндюжник на поминках. Потому что если вдруг случайно с ним что-то... то страшно подумать. Двор бы тут же превратился в один хороший костер, и иди доказывай, что изредка кони дохнут не от стрихнина, а сами по себе. Мужья, приходя с работы или с более важных дел, в первую очередь интересовались у жен здоровьем Червончика, а уж потом оценками детей и повестками на свои имена. Через неделю Червонец походил на морозоустойчивый барабан, и никого не беспокоило то, во что он переводил шоколад и другие продукты, которые едят лошади в городе.

Через несколько дней Шура к великому огорчению двора, привыкшего к такому чудному животному, отвел лоснящегося жиром подопечного на ипподром, где со временем жеребенок превратился в легендарного Червонца.

Я спрашивал у Фридмана, как попал этот экземпляр в Одессу? Очень просто, из экспедиции. Какой-то старик продавал жеребенка, и Шура, повинуясь грустному взгляду его глаз, выложил за лошадку последний червонец. Отсюда и кличка. А вообще, по секрету, эта покупка состоялась только потому, что печальные взгляды Червонца напоминали Шуре его собственные в тот памятный вечер, после выступления деда на собрании в воинской части...

ОДЕССКИЕ ШТУЧКИ

«Пора кончать с этими одесскими штучками».

(Из личного указания первого секретаря ЦК КПУ тов. В.В.Щербицкого)

Несмотря на то, что местные вассалы Щербицкого бросились изо всех сил выполнять его бессмертное указание, с одесскими штучками до сих пор не покончено. Правда, во время попытки уничтожения Одессы как явления, им кое-что все-таки удалось. Учитывая уровень контингента, воплощающего в жизнь указания всего лишь дважды Героя (1974, 1977) Щербицкого, они бы с одинаковым чувством глубокого удовлетворения командовали колхозами где-то в Вапнярке или гнули политику партии в нужную к тому времени сторону, даже находясь минимум над пятиэтажным уровнем донбасской шахты. Но партия им приказала, рядовые ответили «есть» и прибыли в Одессу, о которой слышали столько нехорошего, чтобы уничтожить эти самые штучки. Справедливости ради необходимо отметить, что и до указания Щербицкого партийные руководители в меру своих скромных сил старались довести Одессу до общего знаменателя безликости советского города.

Да что там, однажды в Одессе побывал лично товарищ Щербицкий! Да еще с таким фурором, который вряд ли бы светил даже свалившимся в город инопланетянам. Приезжавшим в Одессу Пушкину, Мицкевичу, Гоголю и императору Александру Второму такая встреча могла только сниться. Транспортные артерии города на несколько часов замерли в параличе, тысячи людей опоздали на работу, троллейбусы и трамваи выстроились в дружные ряды по строгому ранжиру, все автомашины стояли, как во время уборки урожая. И только лично товарищ Щербицкий в окружении почетного эскорта катил по Пролетарскому бульвару, чтобы проведать главную для него достопримечательность Одессы - так называемый припортовый завод. Вот это был сюрприз для жителей города, не то, что одесские штучки «хохмача с порт-клуба» Жванецкого, которого местное руководство именовало только таким образом.