Смирительная рубашка - [3]

Так оно и было! Вепрь, чьему бесстрашию я завидовал, мой друг и кумир, мужественный Вепрь, Вепрь-забияка, в которого влюблялись все наши девчонки, с этой минуты перестал существовать.

Рассчитывать я мог только на Милену, - хрупкую, изящную женщину с гордой осанкой римлянки, независимым характером и ранимой душой. Через ее руки проходила информация, воспринимаемая множеством датчиков и транспондеров.

Третий член экипажа, молчаливый и неприметный Петрус, четкостью выверенных движений напоминавший робота, был типичным исполнителем. Все, что касалось транспондеров, процессоров, кросс-автоматов и прочей техники, он знал в совершенстве. Я мог быть спокоен за надежность аппаратуры, но на роль генератора идей Петрус явно не годился.

Ни Вепрь, ни Милена, ни даже тысяча высококлассных специалистов, будь они вместе с нами, не смогли бы осмыслить многие квинтиллионы байт информации, оседающей в компьютерной памяти. Проанализировать ее, обобщить, сгруппировать, представить в виде, доступном для человеческого восприятия, - задача компьютеров. Но критерии, по которым обрабатывалась информация, задал Вепрь! И это критерии, подсказанные опытом, знаниями, талантом, интуицией панцериолога!

Что я мог противопоставить профессиональному мастерству Вепря? Непредвзятость дилетанта? А может, свое собственное мастерство - знатока мертвых языков?

Как часто незнание языка и вытекающая из этого неспособность объясниться, понять друг друга приводили к трагическим последствиям! Мертвые языки... Но не от них ли произошли и все живые? Недаром я свободно схватываю смысл сказанного на любой языке!

В основе языка определенный алгоритм. И конечной целью ключевой теории слова, созданию которой я посвятил себя, была разработка ЕСУА - единой системы универсальных алгоритмов, позволяющей любому стать полиглотом. Но ведь то, что доступно человеку с его несовершенной, ограниченной памятью, доступно и компьютеру...

И вот теперь я загорелся идеей испытать ЕСУА в качестве глобального критерия взамен критериев, сформулированных Вепрем. Подчиняясь этому, принципиально новому, критерию, компьютеры заново обработают массив информации.

- Скажите, Милена, - задал я осторожный вопрос, - в памяти компьютеров сохранилась вся информация, даже та, которую они сочли не заслуживающей внимания?

- Конечно. У них ничто не пропадает.

Меня охватило волнение: пусть на шаг, крошечный шажок, я приблизился к цели.

Ввести ЕСУА в программу компьютеров было делом нескольких часов: все ее компоненты накрепко запечатлелись в памяти. Самым трудным для меня, гуманитария до мозга костей, оказалось в свое время перевести логические алгоритмы на язык прикладной математики. Но осилил!

И вот на дисплее строки осмысленного текста. Не каббалистические знаки, приведшие меня несколько дней назад в трепет, подобный тому, который испытывает неофит на пороге храма, а буквы, слова, фразы, правда, на не известном мне языке. Но уж с этим-то я справлюсь!

...Я сижу, опустив голову на руки, измученный, подавленный и... счастливый. То, что я только что узнал, не укладывается в сознание. Вепрь говорил о круге научных представлений... Разорван он, нет его больше! Неужели я к этому причастен? Я - зауряднейший, ничтожный?

Тьфу на тебя, Тур! Твоя скромность паче гордыни... Звони во все колокола, спаситель Земли!

Хорошо, что юмор не изменил мне даже в такую минуту...

Я не сразу расслышал встревоженный голос Милены:

- Что с вами? Почему молчите? Скажите же что-нибудь!

- Все хорошо... Понимаете, все!!!

И тут я представил себя на месте Милены - растерянного, недоумевающего, каким был совсем недавно. Взглянул в ее заплаканные глаза, бывшие для меня еще недавно глазами сфинкса, взял в руки тонкие, вздрагивающие пальчики, и сердце захлестнула волна нежности.

- Мы за многое в ответе... - заговорил я хриплым шопотом, словно признавался в любви. - Отравили Землю пестицидами и радиоактивными отходами, иссушили моря, а цветущие луга превратили в болота. Мы сошли с ума, и с нами поступили как с буйно помешанными - надели смирительную рубашку!

- И кто это сделал?

- Носители вселенского разума. Обыкновенные, нормальные люди, какими нам только еще предстоит стать.

- А сможем ли? - робко спросила Милена.

- Должны!

- Думаете, поверят?

- Иначе бы не пытались найти с нами общий язык.

- Так что же вы медлите, дорогой мой? - укоризненно сказала Милена.

Опомнившись, я бросился к Петрусу.

- Вот... Передайте... По всем каналам!

Ответ не заставил себя ждать. А вскоре вышел на связь Центр. Катастрофа отступила... Обнявшись, мы наблюдали за робкими признаками жизни на заново рождающейся Земле. Наблюдали втроем, потому что до самой посадки Вепрь не покидал своей каюты.

Я дождался его.

- Вот все и кончилось...

Он молча смотрел на меня, и в его глазах была пустота.

- Ты не рад?

Вепрь не ответил. Отодвинув меня плечом, прошел к трапу. Я смотрел ему вслед. Он не обернулся.