Смейся, Принцесса! - [4]

* * *

Я уже подходила к двери, когда во двор на своей белоснежной иномарке въехала моя двоюродная сестра. Эдита Павловна выполнила обещание и купила Лере машину, что автоматически потянуло за собой постоянные штрафы за нарушение правил дорожного движения и чуть ли не каждодневные траты на мойку. «Моя красотка не может быть грязной, она должна находиться в идеальной форме. Всегда!» – попыталась оправдаться Лера, когда бабушка указала на стопку счетов. «Попробуй ее мыть сама, Валерия, это наверняка пойдет тебе на пользу, – ответила Эдита Павловна и многозначительно подняла брови. – А если мне придется оплатить хотя бы еще один штраф, то…» Лера, закатив глаза к потолку, пообещала вести себя на дорогах правильно, однако слова так и оставались словами. Эдита Павловна, конечно, могла проявить жесткость и отобрать ключи от машины, но пока этого не делала, и я догадывалась почему: количество вечеринок и шампанского в жизни ее внучки наверняка бы вернулось на прежний уровень.

Бабушка пожелала, чтобы я тоже получила права по вождению, однако меня совершенно не тянуло за руль, и я отказалась. Чему Лера весьма обрадовалась. «Ты поступаешь верно, – мило улыбнулась она, скрестив руки на груди. – Рано или поздно ты вернешься в деревню, а зачем нужны права в колхозе? Если только на тракторе по полю кур гонять». Сжав губы и вздернув нос, она многозначительно молчала секунд пять, а затем прыснула от смеха.

Лера училась в Институте моды и, как я поняла (с большим трудом), изучала маркетинг. Я старалась поменьше с ней общаться, поэтому не выясняла подробностей, да, наверное, это было бы пустой тратой времени: моя двоюродная сестра постоянно путалась и говорила разное. То она являлась уже готовым продюсером, то журналисткой в области моды, то планировала заниматься чьим-то пиаром, то утверждала, что знает «все ходы и выходы, которые приведут любой проект к успеху».

– Ну и как дела в твоем занудном университете? – Лера усмехнулась и хлопнула дверцей.

– Спасибо, хорошо.

– Ты еще не присмотрела себе какого-нибудь ботаника-очкарика?

– Пока нет, – спокойно и стойко ответила я.

– Или какого-нибудь сгорбленного старикана, как наш многоуважаемый Федор Сергеевич Кожемякин? У тебя же наверняка все преподы стариканы, – Лера прищурилась и едко улыбнулась.

Эдита Павловна считала, что нам уже пора начинать знакомиться с миром Ювелирного Дома Ланье. Федор Сергеевич – ювелирных дел мастер – приезжал к нам раз в неделю и рассказывал о драгоценных камнях. Для меня эти встречи были интересным времяпровождением, для Леры – чудовищной мукой. Ее карие глаза вспыхивали лишь тогда, когда Федор Сергеевич приносил с собой особенные украшения, цена которых, наверняка, поднималась до небес.

– Пока еще нет, их так много, что и не знаю, кого выбрать, – сообщила я с уже профессиональной легкостью.

– Что ж, подождем.

С чувством выполненного долга Лера прошествовала вперед и нажала кнопку звонка. Я знала, что сейчас она привычно бросит сумку на пол и прямиком отправится в столовую, где потребует кофе со сливками и пирожное с кремом, а потом будет полчаса находиться в раздраженном настроении, потому что опять позволила себе лишних калорий.

В комнате меня ждал сюрприз – на кровати небольшой россыпью лежали шоколадные конфеты в серебристых фантиках. Стоило ли гадать, кто их принес? Конечно, нет! Быстро набрав номер Тима, я подошла к окну.

– Привет.

– Уже вернулась?

– Да. Спасибо за конфеты.

– Понравились?

– Я пока не ела, но уверена, они самые вкусные на свете.

– А знаешь, – Тим наверняка улыбался, – тебя совсем не сложно сделать счастливой.

– Это хорошо или плохо? – Я тоже улыбнулась и прижалась лбом к стеклу.

– Все, что связано с тобой, – хорошо.

– Когда ты приедешь?

– Через пять минут.

– Правда?

– Честное слово.

– А когда уедешь?

– Минут через десять.

– Плохо.

– Согласен.

С уходом Нины Филипповны работы у Тима прибавилось. Эдита Павловна пока не торопилась брать домашнего секретаря и каждое утро начинала с того, что громко и четко раздавала всем поручения. Но такое положение не могло продлиться долго: моя тетя делала слишком много, на ее место требовался опытный, трудолюбивый и терпеливый человек (способный работать с утра до ночи, выдерживая тяжелый характер властной Эдиты Павловны).

Чувствуя себя разведчицей на территории врага, я прокралась в библиотеку и спряталась от случайных глаз за массивным шкафом, на каждой полке которого, сомкнув ряды, стояла мудрость мировой философии. Благодаря кратковременным дежурствам в этом «тайном» месте я давно выучила наизусть все корешки книг в радиусе двух метров – раз сто я фотографировала их взглядом. Платон, Аристотель, Зигмунд Фрейд, Эрих Фромм, Мишель Фуко… Иногда, ожидая Тима, я закрывала глаза и тихо перечисляла авторов и названия их бессмертных произведений (это уже выходило без запинок). Так время шло быстрее.

Сначала по полу скользнула тень, а затем появился Тим. Гладко выбрит, светлая челка чуть съехала на лоб… На нем были черные классические брюки со стрелками и голубая рубашка с двумя расстегнутыми верхними пуговицами… Тим редко одевался столь строго, он предпочитал джинсы, футболки, рубашки на выпуск, толстовки и кроссовки, именно такая одежда давала ему ощущение комфорта.