Смертоносный мир - [157]

Когда офицеры вышли, Темучин взял Ясона за руку.

— Будут ли взрываться пороховые бомбы? — спросил он. — Не откажут ли, как при первом испытании?

— Конечно, будут,— ответил Ясон с воодушевлением, которого не чувствовал.— Даю слово.

Его беспокоили не бомбы — он принял некоторые меры, и они сработают безотказно,— а предстоящий ночной рейд, еще более долгий, чем первый Кочевники совершат его, в этом не было сомнений, пирряне тоже выдержат такую нагрузку Но сможет ли он?

Ночной воздух был обжигающе холоден, когда Ясон расстался с теплом камача Изо рта вырывалось се ребристо-серое облачко, которое растворялось, поднимаясь к звездному небу Вокруг было тихо, лишь изредка раздавалось фырканье усталого моропа или сонный возглас кочевника.

Да, он должен выдержать этот рейд. Он привяжет себя к седлу, напичкает медикаментами, но справится с этим. Что его действительно беспокоило, так это вид, в каком он прибудет на место. Но об этом лучше было не думать.

13

—  Продержись еще немного! Отвесная Расщелина уже видна! — крикнул Керк.

Ясон кивнул и подумал, что его голова все время качается в такт галопу моропа, так что его кивок, наверно, неотличим от этих движений. Он попытался ответить, но закашлялся от сухости в горле, заб,итом поднятой бегущими животными пылью. В конце концов он заставил себя разжать пальцы, судорожно сжимавшие луку седла, махнул рукой и снова вцепился в нее.

Войско продолжало движение.

Это был кошмарный рейд. Он начался накануне сразу же после наступления темноты. Всадники отряд за отрядом двинулись на запад. Через несколько часов усталость и боль заволокли все вокруг туманом, и вскоре бесконечные ряды скачущих стали казаться Ясону сном. Отвратительным сном. Они скакали безостановочно до рассвета; лишь когда начало светать, Темучин разрешил небольшую передышку, чтобы накормить и напоить моропов. Возможно, эта остановка помогла моропам, но она прикончила Ясона.

Он свалился со своего моропа на землю, а когда попытался встать, убедился, что ноги не слушаются его. Керк поставил его и отвел в круг пиррян, позаботившись об обоих моропах. Наконец чувствительность вернулась к его оцепеневшим ногам, принеся нестерпимую боль. Ягодицы были стерты до крови; те места, где кожа терлась о седло, превратились в сплошную рану. Он позволил себе небольшую инъекцию болеутоляющих средств и стимуляторов, и рейд продолжался... Ясон с отвращением думал о себе, что держится только с помощью наркотиков. Вот после рейда начнется настоящая битва, и тогда ему потребуются все его физические силы и умственные способности. Поэтому самые сильнодействующие средства следовало сберечь.

С другой стороны, он мог гордиться собой. Уже не один всадник и мороп погибли в этой бесконечной скачке, а он, чужеземец, еще совсем недавно впервые увидевший моропа, продолжал путь. Едва продолжал. Некоторые животные пали, не выдержав напряжения. Некоторые всадники, заснув, упали с седел и были растоптаны. Попасть под ноги бегущих моропов означало верную смерть.

Если Отвесная Расщелина уже видна, значит пора использовать средства, которые ом приберегал. Щурясь в свете послеполуденного солнца, пробивавшегося сквозь облака пыли, он разглядел впереди темный разрез, который рассекал выросшие перед ними горы. Отвесная Расщелина, долина, которую они должны захватить, чтобы одержать победу. Однако теперь стимуляторы для него важнее многих побед. Негнущимися пальцами он настроил аптечку и прижал ее к предплечью.

Когда лекарство подействовало и завеса усталости отступила, Ясон понял, что Темучин сошел с ума.

— Он приказывает атаковать! — крикнул он Керку, когда до его ушей донесся звук рога.— После такого рейда...

— Конечно,— сказал Керк.— Он совершенно прав.

Совершенно прав. Он выигрывает битвы и губит людей. Рядом разъяренный мороп, визжа от вонзившихся в его бока шпор, взметнулся на дыбы и сбросил своего седока под ноги другим животным. Это была не единственная смерть. Но атака уже началась.

Армия втягивалась в устье долины. Лучники спешились и стали карабкаться по стенам ущелья, чтобы присоединить свои стрелы к удару стремительно мчавшейся внизу конницы. Передние воины быстро исчезли в долине, а армия продолжала вливаться в нее. Облако пыли закрыло вход. Пирряне атаковали вместе со всеми; Ясон же, как ему было приказано, направился к знамени Темучина. Личная охрана вождя пропустила его.

Темучин выслушал доклад связного, потом повернулся к Ясону.

— Готовь бомбы,— приказал он.

— Зачем? — спросил Ясон и тут же поторопился добавить, увидев гнев, вспыхнувший в глазах вождя: — Что я должен разрушать этими бомбами? Приказывай, великий Темучин, я повинуюсь. Только объясни мне, что я должен делать.

Гнев исчез так же быстро, как и вспыхнул.

— Битва началась, как и многие предыдущие сражения,— сказал вождь.— Мы застали их врасплох, здесь только обычный гарнизон. Нижние укрепления взяты, и сейчас идет бой за верхние. Это каменные стены, они упираются в боковые утесы. Стрелы не достигают тех, что за ними. Мы атакуем пеше, медленно, укрываясь щитами, а потому несем большие потери. Так взять укрепления нельзя. Мы уже не раз пытались это сделать. Одно за другим брали мы укрепления и двигались вперед по долине. Но прежде чем мы доходили до другого ее конца, прибывали новые подкрепления, и дальнейшая битва становилась бессмысленной. На этот раз я буду действовать иначе.