Смертоносный мир - [156]

Когда войска собрались, Темучин построил их в многокилометровую линию и двинулся вперед. Движение, начавшееся на рассвете, продолжалось до вечера без единой остановки. Моропам, хотя они перед выступлением отдохнули и были сыты, не нравилась эта бесконечная скачка, но под ударами шпор они, протестующе взвиз- гивая, продолжали движение вперед. Многочасовое подпрыгивание в седле не тяготило кочевников — они привыкли к седлу с рождения, но Ясон, несмотря на свой предыдущий опыт верховой езды, вскоре почувствовал себя разбитым. Что же касается пиррян, то даже если езда и не доставляла им удовольствия, они все равно никак не проявляли этого.

Эскадроны всадников неслись вперед, и после полудня вторгшиеся приступили к действиям. Вначале это были единичные всадники — и их кровь мешалась с кровью мо-ропов; затем семьи кочевников, чей путь, к несчастью, пересекся с путем следования войска. Эскунги и камачи дымились в окружении мертвых тел. Мужчины, женщины, дети, даже моропы — все жестоко уничтожались. Темучин не оставлял в живых никого. Он был грубо прагматичен. Война ведется для победы. Все, что служит победе,— разумно. Разумно проделать трехдневный рейд за один день, если это позволяет застать противника врасплох. Разумно убивать всех встречных, чтобы некому было поднять тревогу, и так же разумно уничтожать все их добро, чтобы воины не обременяли себя добычей.

Преимущества тактики Темучина подтвердились, когда перед сумерками армия обрушилась на большой лагерь племени Ласки у подножия гор.

Только когда бесконечная линия всадников перевалила через последние холмы, в лагере началась тревога, но было уже поздно. Концы линии сомкнулись вокруг лагеря, однако несколько всадников на быстрых моропах сумели выскользнуть прежде, чем завершилось окружение.

Небрежная работа, подумал Ясон, недоумевая, как это Темучин не предусмотрел такую возможность.

И тут настал час убийства — вначале туча стрел обрушилась на защитников, потом в ход пошли копья на полном скаку. Ясон держался сзади, но не из трусости, а от отвращения к убийству. Пирряне атаковали вместе со всеми. Благодаря каждодневной практике они неплохо освоили короткий лук, но стреляли еще не так быстро и метко, как кочевники, а вот в рукопашной схватке превосходили всех. Если у них и были сомнения относительно убийства защитников, они их никак не проявляли. Пирряне молнией обрушивались на противника и опрокидывали его. Благодаря мгновенной реакции и весу они не встречали сопротивления. Убивая, они без промедления двигались вперед. Ясон не мог присоединиться к ним Вместе с двумя недовольными поручением воинами, которым было приказано охранять бомбы, он держался в стороне, перебирая струны своей лютни и якобы сочиняя песню о великой битве.

Схватка окончилась в темноте. Ясон, медленно ехавший по разграбленному лагерю, встретил всадника, который разыскивал его.

— Темучин хочет тебя видеть,— передал кочевник.

Ясон, слишком усталый и расстроенный, чтобы возражать, повиновался.

Они двигались по захваченному лагерю—моропы осторожно переступали через трупы. Ясон не смотрел по сторонам, но он не мог не зажать нос, чтобы не чувствовать запах бойни. К его удивлению, лишь небольшая часть камачей оказалась сожжена и разрушена. В самом большом шатре Темучин со своими офицерами проводил совет. Этот камач, несомненно, принадлежал бывшему вождю клана; сам вождь, искромсанный и мертвый, лежал в стороне у стены. Когда Ясон вошел, все офицеры были уже там, не было только Керка.

— Начнем,— скрестив ноги, Темучин опустился на шкуры Остальные подождали, пока он сядет и только потом последовали его примеру.— Вот наш план: сегодняшняя схватка была только началом. К востоку отсюда большой лагерь Ласок. Завтра мы отправимся туда. Я хочу, чтобы об этом знали все в лагере, и я хочу, чтобы наблюдатели, что засели в холмах, догадались об этом. Нескольким людям мы позволили бежать, и теперь они следят за нами.

Вот так «небрежная работа!», подумал Ясон. Я должен был догадаться. Ночью кочевники будут пить захваченный в лагере ачад и есть мясо, а завтра подольше поспят Темучин заранее спланировал всю кампанию вплоть до последнего выстрела из лука

— Сегодня наши люди хорошо скакали и хорошо сражались. Ночью воины будут пить захваченный ачад и есть мясо, а завтра поднимутся поздно Мы займем камачи, разожжем много костров, патрули разойдутся далеко, до самых предгорий, и никому не позволят подойти к лагерю.

— И все это будет ловушкой,— угрюмо улыбаясь, сказал Аханкк.— Мы ведь не станем нападать на лагерь на востоке?

— Верно.— Вождь завладел вниманием присутствующих. Офицеры бессознательно тянулись вперед, чтобы не упустить ни слова.— Как только стемнеет, мы двинемся на запад. Непрерывный суточный марш приведет нас к Отвесной Расщелине, в долину, что открывает путь к сердцу гор. Мы нападем на ее защитников, разрушим пороховыми бомбами укрепления и захватим долину прежде, чем подойдет подкрепление.

— Там трудно сражаться,— тихо проговорил один из офицеров, ощупывая старую рану.— Трудно будет победить.

— Нет, не трудно, безмозглый дурак,— сказал Те-мучин так холодно и гневно, что офицер сразу сник.— Это ворота в их земли. Несколько сотен воинов могут остановить в Отвесной Расщелине целую армию, но если мы пройдем ее, они погибнут. Мы уничтожим их племена одно за другим, пока клан Ласки не превратится в легенду в песнях сказителей Теперь отдавайте распоряжения и немного отдохните Нам этой ночью спать не придется.