Смертоносцы - [25]

– Я не слышал, Майкл. Я же говорил.

– Я помню, Энтони, помню. Но может, вы сможете вспомнить, как шевелились губы вашего отца? Сколько букв было в каждом слове? Хотя бы приблизительно. Это очень важно. Очень. Эти два слова могут как покончить с нашими сомнениями, так и дать представление о возможной угрозе.

– Как шевелились? – Келахан напряг лоб, пытаясь вспомнить, как всё происходило.

Майкл застыл в выжидательной позе. Он не отводил взгляда от Келахана.

– Нет, Майкл, не могу, – Келахан даже вспотел от напряжения, – не могу вспомнить.

– Постарайтесь, Энтони, постарайтесь. Я помогу вам, – неожиданно добавил Майкл и тут же спросил, – возможно, что первое слово вашего отца было «берегись»?

Келахан вначале напрягся, а потом внезапно побледнел.

– Да, Майкл, да, – прошептал в полном смятение Келахан, – его губы,…они именно это слово и произносили… «берегись». Чёрт бы меня побрал! «Берегись»,…он именно это слово повторял.

– Это первое слово. А второе? Что он говорил?

– Второе? – Келахан снова напрягся. По лицу от напряжения заходили желваки. – Не могу понять, – выдохнул он. – Может быть «берегись Энтони». Во всяком случае, похоже на то.

– Нет, нет Энтони, – не раздумывая, возразил Майкл, – второе слово другое. Скорее всего, оно должно указывать на угрозу. Он был рядом с вами. Исходя из этого, не было необходимости упоминать ваше имя. Это и так понятно.

– Скорее всего, вы правы, Майкл, – не мог не согласиться Келахан, – тогда что же это за слово?

– Вы только что упоминали об «Энтони». Следовательно, можно предположить, что это слово средней длины. Как вы думаете, в нём больше четырёх букв?

Келахан уверенно кивнул.

– Десять?

– Поменьше. Точно поменьше.

– Восемь?

– Возможно!

Итак, от четырёх до восьми букв, – задумчиво проговорил Майкл, пытаясь при этом вспомнить все возможные слова, которые могли дать продолжение слову «берегись». – Энтони, это не могло быть слово «воздух»? Возможно, ваш отец пытался уберечь вас от авиакатастрофы?

– Воздух? Нет. Не очень похоже, – после короткого раздумья ответил Келахан. – Точно нет.

– Вода? Огонь? Может машина?

– Не знаю. Мне надо подумать. Возможно, я и смогу понять, что он говорил.

– Подумайте, Энтони. А сейчас ещё один вопрос. Вы рассказывали о шахматной доске. А конкретно о фигуре королевы. По вашим словам, это была единственная фигура на доске. Вы не помните лицо этой фигуры? Возможно, оно вам было знакомо раньше?

– Обычная шахматная фигура. Ничего особенного. Подождите, Майкл, – Келахан напрягся. Прошло некоторое время. Прежде чем его лицо снова приняло осмысленное выражение. – Я что – то припоминаю,…да точно припоминаю. Вспомнил, – вскричал радостно Келахан, – когда я подошёл, королева скосила правый глаз и криво усмехнулась. Именно криво. У неё верхняя губа немного приподнялась.

– А лицо, Энтони? Вы запомнили лицо фигуры?

– Обычная шахматная фигура, Майкл. Точно.

– Жаль, – разочарованно протянул Майкл, снова откидываясь на сиденье, – я надеялся, что это фигура поможет нам. У нас остаётся второе слово. Необходимо поразмыслить над возможными вариантами. Этим я займусь по возвращении домой.

– Я тоже подумаю над этим, – подал голос Келахан.

Машина ускорила ход и обогнала белый микроавтобус. Келахан перестроился на вторую полосу и включил фары, так как за окном сгущались сумерки.

– Значит, мы расстанемся? – негромко и с неприкрытым разочарованием спросил он у Майкла.

– Ненадолго. До следующей недели. Мне необходимо привести свои дела в порядок. Я постараюсь взять отпуск, чтобы мы могли чаще общаться. Хотя, честно говоря, особой необходимости в этом нет. Вы находитесь в отличной форме, Энтони. И мне кажется, что вы и без меня справитесь с собой.

Майкл ничуть не преувеличил в своей оценке. Он действительно так считал.

– А как же сон? И отец?

– Вот для этого мы и будем с вами встречаться. Попробуем отгадать эту тайну. Хотя нельзя исключать того факта, что всё это лишь плод нашего с вами воображения. Возможно, сейчас мы сами себя накручиваем, придумывая объяснения вашим снам. Однако я полагаю, мы должны заниматься этой проблемой. Для вас, Энтони, это возможность раз и навсегда покончить со своими страхами и сомнениями. Я не могу не учитывать этого обстоятельства.

– Спасибо!

– Пожалуйста, Энтони. Пожалуйста, – Майкл легко улыбнулся, – и не говорите больше о том, что вы обязаны мне. Вы более чем щедро оплатили мой труд.

– Я хочу сделать вам подарок, – неожиданно для Майкла признался Энтони, – купить вам дом или даже виллу. Как вы на это посмотрите, Майкл?

– Отрицательно, Энтони. Я не приму такого подарка, – твёрдость, прозвучавшая в голосе Майкла, не оставляла сомнений в сказанных словах. – Хотите сделать мне подарок? Тогда поговорите со своей женой. Успокойте её. Пригласите куда-нибудь. Устройте для неё настоящий праздник. Она этого заслуживает, Энтони. Ей ведь сейчас приходится гораздо тяжелее, чем вам. Она видит, что любимый человек страдает и понимает, что не может ему помочь. Потому что, он отгородился от неё стеной молчания. Возможно, вам она ничего не говорит. Но, несомненно, она тяжело переживает происходящее.

– Конечно, Майкл, конечно. Я сам об этом думал.