Смертный приговор - [43]

– Я…

– Майкснер, что вы знаете о технике допроса?

– Сейчас будет допрос, потому что я минуту разговаривала за дверью по телефону? – ответила она.

Снейдер выругался по-голландски.

– Отвечайте на мой вопрос!

– Допрос нужно проводить ночью, потому что тогда допрашиваемый чувствует себя более уязвимым. Не должно быть перерывов на обед или ужин, чтобы он понял, насколько серьезно его положение.

Снейдер бесстрастно смотрел на нее.

Майкснер запнулась.

– Если мы у себя в участке берем кого-то в оборот, то складываем на столе толстые папки с его фамилией, даже если внутри одни чистые листы, чтобы создалось впечатление, что мы уже многое о нем выяснили. Иногда кладем орудие преступления на стол таким образом, что допрашиваемому приходится повернуть голову, чтобы его увидеть. Мы наблюдаем за ним, потеет ли он и как часто смотрит на орудие преступления. Всегда упоминаем о себе во множественном числе. «Мы знаем, что вы это совершили… Мы знаем, что вы там были».

– Я знаю, – сказал Снейдер скучающим голосом. – В свое время мы с Вессели придумали этот метод. В большинстве случаев он работает, но дает осечку с изощренными преступниками. Поэтому мы начали действовать более дифференцированно. Приведу пример…

Он отступил от нее и пошел через аудиторию.

– Майкснер, представьте: я врач, вы приходите ко мне, я измеряю давление, и прибор показывает сто шестьдесят. Я говорю вам это, и в тот же момент давление поднимается до ста восьмидесяти. Почему? Потому что вы испугались инсульта. Если же я скажу, что давление в норме и вам нечего опасаться, оно тут же понизится до ста сорока.

– Будь вы моим врачом, у меня бы давление еще дома подскочило до двухсот десяти, – пробормотала Майкснер.

Хотя Сабина терпеть не могла эту расфуфыренную бестию, она не удержалась и улыбнулась. Тина фыркнула и быстро зажала рот рукой.

Даже у Снейдера дрогнули уголки губ.

– Как мы можем использовать эти знания при допросе? Мы должны возбудить или успокоить незаурядно умного преступника? Майкснер, продолжайте.

– Возбудить, – ответила она. – Тогда он наделает ошибок.

Снейдер нацепил свою типичную любезно-презрительную улыбочку, которая напугала бы любого ребенка.

– Неправильно! Если он разволнуется, то уровень адреналина в крови повысится. Он будет начеку и постарается не допустить ни одной ошибки. Похоже, вы в своем участке еще ни разу не имели дела с действительно умным преступником.

Майкснер обиженно надула губы.

– И наоборот, если мы скажем ему, что против него у нас ничего нет и это обычная рутинная беседа, он решит, что в безопасности. Будет чувствовать свое превосходство и потеряет бдительность.

Снейдер сел на стул рядом с кафедрой докладчика.

– Перейдем к следующему пункту. – Он откинулся назад и сцепил руки на затылке. – Я утверждаю, что у меня в гараже живет дракон. Как вы собираетесь уличить меня и доказать, что я лгу?

– Все знают, что у вас нет водительских прав, а значит, нет машины и гаража, – заявил Шёнфельд.

– Ладно, умник, – сказал Снейдер. – Скажем, в моем подвале живет дракон. Начинайте, дамы и господа! – Он хлопнул в ладоши.

– Мы придем с ордером на обыск и потребуем показать нам дракона, – раздраженно сказал Гомез, потому что никто не знал, что все это означает.

Снейдер щелкнул языком.

– Я забыл сказать, что это дракон-невидимка.

– Сотрудники экспертно-криминалистической службы посыплют пол порошком, чтобы мы смогли увидеть его следы, – вмешался Шёнфельд.

Снейдер покачал головой:

– К сожалению, он парит в воздухе.

Теперь Сабина догадалась, в чем смысл этой игры.

– Мы можем увидеть его с помощью тепловизионной камеры, – предложила Майкснер.

Снейдер оставался невозмутимым.

– Он не излучает тепло.

– Мы распылим на него краску, – выкрикнула Тина.

– Она не пристанет к нему.

– Мы набросим на него сеть.

– Он не материален.

Последовало еще несколько предложений, которые Снейдер отклонил, затем идеи иссякли.

– Откуда вы вообще знаете, что в вашем подвале живет дракон, если не видите и не осязаете его? – в итоге спросила Сабина.

Снейдер убрал руки из-за головы и внимательно посмотрел на Сабину:

– Он говорит со мной.

– Какими же голосовыми связками, если он нематериален?

– Я его слышу.

– Эти разговоры можно записать на пленку? – спросила Сабина.

Снейдер с улыбкой поднялся.

– Вы заметили, что произошло?

– Немез изменила тактику, – буркнул Шёнфельд.

– Правильно! – воскликнул Снейдер. – Теперь мне вдруг пришлось доказывать свое утверждение. Это и есть квинтэссенция: ваша техника допроса была неудачна, пока Немез не спросила, откуда я это знаю. Нужно изменить тактику и заставить допрашиваемого что-то доказывать.

Видимо, по некоторым лицам Снейдер заметил, что это послание дошло не до всех.

– Коллега Вессели – и я признаю это безо всякой зависти – усовершенствовал данный метод. Во время допроса он утверждает противоположное тому, что хочет слышать преступник. Я приведу пример.

Он непринужденно уселся на кафедру.

– Вы приходите в большой автосалон, где продаются марки «Форд» и «Хонда». Вы склоняетесь к «хонде», но, как только вы говорите об этом дилеру, тот начинает расписывать вам преимущества «хонды». Однако вам хотелось бы знать, что дилер на самом деле думает о «хонде». Что будете делать?