Смертный приговор - [2]

Он раздумывал: «Я обыкновенный продукт среднего класса. Средних лет, такой же, как все, – невинный в младенчестве, но обученный коварству с младых ногтей. Мы живем в страхе. Только со мной произошла трагедия, с которой я не смог смириться. Они убили мою жену и дочь. И вот я здесь, покупаю пистолет, чтобы больше никогда их не бояться. Я – сумасшедший, и все же я единственный нормальный человек. Кто судьи, я спрашиваю, судьи кто?»

Сейчас он купит пистолет, а сегодня же ночью выйдет в город на охоту. В нем не кипела лихорадочно кровь мести, он не был одержимым фанатиком, и думы о предстоящем не доставляли ему удовольствия. Но он был обязан это сделать. Очистить улицы, чтобы дочь какой-нибудь бродяги сегодня не пострадала. Радости мало: врачам тоже не очень-то нравится резать своих пациентов, но Кэрол и Эстер мертвы, а у него перед ними несколько обязательств, которые необходимо выполнить.

Тем временем Трюэтт отыскал картонную коробку, обернутую гофрированной бумагой: в ней лежал тупорылый револьвер, сияющий свежей чернотой.

– Э…

– «Смит-и-Вессон Сентенниал». Пять патронов, без «собачки», компактный, легкий, стреляет специальными патронами тридцать восьмого калибра. Двухдюймовый ствол, вид заостренный, курок защищен кожухом, чтобы не цепляться за материю кармана или вещи в вашем ящике. Если думать о безопасности – я имею в виду шныряющих по комнате детишек и всякое такое – это, судя по всему, самый безобидный в этом отношении револьвер. Из него невозможно выстрелить, если не держать его правильно, соответствующим образом, то есть сжимая рукоятку, являющуюся заодно и предохранителем, и нажимая при этом на курок. Поэтому, даже если он упадет на пол, то не выстрелит. Рекомендую.

Пол покачал револьвер в руке. Он был легок, как игрушечный. Тогда он выкопал из глубины своего опыта фразу:

– А какова останавливающая сила?

– Как я уже говорил, к этому пистолету подходят стандартные полицейские патроны. Разумеется, стрелять из него на дальнее расстояние нельзя, – это невозможно с таким коротким дулом, – но хороший стрелок сможет попасть в человека с тридцати футов, а в магазине вам большего и не нужно. Несмотря на невесомость, он пинается, как мул, но я вам вот что скажу: уж лучше потом помассировать ушибленную отдачей руку, чем позволить какому-нибудь придурку проткнуть себя ножом. Это пятизарядный, а не привычный шестизарядный револьвер, зато он не такой громоздкий и позволяет стрелять патронами с высоковзрывчатым порохом, потому что цилиндрический затвор и пробойник ударяют сбоку по капсюлю. То есть можно использовать высокоскоростные боеприпасы, ничем не отличающиеся от патронов «магнум».

Трюэтт исчез под прилавком и вытащил оттуда еще одну коробку. В ней лежал маленький плоский пистолет. Пол как-то раз видел подобный, но тот оказался зажигалкой.

– А вот этот я порекомендую для кассира: но это всего лишь автоматический пистолет двадцать пятого калибра, и пули для него с тупыми и пустыми головками, но вам все равно придется им пользоваться с расстояния не дальше вытянутой руки. Конечно, чтобы убить человека, вам необходимо выстрелить в какой-нибудь жизненно важный центр, но пули со смещенным центром тяжести, куда бы ни попали, вырвут из тела приличный кусок мяса. – Трюэтт говорил совершенно бесстрастно, скорее всего его знание о физических увечьях от разного рода оружия были почерпнуты из журналов: он не выглядел человеком, способным пристрелить своего ближнего. «Но ведь то же самое, надеюсь, можно сказать и обо мне».

– Говорят, что легче вылечить три дырки от «магнума» пятьдесят восьмого, чем одну такую, которую оставляет пуля со смещенным центром тяжести. И вот почему: большой пистолет бьет навылет и оставляет чистую дыру. А какой-нибудь мелкий пистолетишко посылает пулю с такой силой, что она начинает завинчиваться в хрящи. Поймаете такую вот пульку и помрете от заражения крови, потому лишь высококлассный хирург сможет вытащить ее из костей и вычистить все вокруг, да и то навряд ли. Понимающий в оружии человек, увидев такой пистолетик, тут же поднимет ручки вверх и не станет рисковать, потому что сразу поймет, что к чему.

Трюэтт положил пистолетик рядом со «смит-и-вессоном» и отыскал к ним коробки с патронами.

– Мягкие головки, смещенный центр. Их еще обзывают «дум-дум». Знаете почему? Их изготавливали в Индии, в городе, который назывался Дум-Дум. Если говорить образно, то эти пульки взрываются в теле.

– Мне потребуются еще патроны. Придется попрактиковаться. Мне кажется, нам с братом нужно бы сходить куда-нибудь, чтобы подержать оружие в руках, почувствовать его. Если нам придется использовать эти пистолеты, уж лучше быть с ними знакомыми покороче.

– Это никогда не помешает. Где находится ваш магазинчик?

Полу пришлось напрячься. Он не слишком хорошо освоился в Чикаго: только что приехал. Тут он припомнил местечко, где он покупал подержанную машину: там было полно всяких лавок.

– На Уэстер-Авеню. К югу от Эванстон-лайн.

– У меня много покупателей вроде вас. Те, кто в Иллинойсе недавно и еще не успели обзавестись разрешением на приобретение оружия, приезжают сюда, в Висконсин. Совершенно идиотский закон – пистолет может купить всякий, но при этом необходимо разрешение местных властей по месту жительства. Но я не жалуюсь, мне это на руку – покупателей больше. В любом случае в Чикаго полмиллиона только зарегистрированных пистолетов. Кого эти власти пытаются отвадить? – Трюэтт порыскал в ящике и вытащил еще несколько коробок патронов. – Если будете спрашивать в своих краях, можете записаться в ган-клуб «Линкольн-Парк». Это на Озерной улице, недалеко от вашего магазина.