Был уже октябрь, когда длинный обоз с ранеными наконец-то отправился в Данию.
Там были Бранд Линд из рода Людей Льда и его друг Йеспер. Александр Паладин по-прежнему оставался в лагере. Тарье не решился отпустить его. Много раз пытался молодой врач вынуть пулю из тела своего нового родственника, но каждый раз он вынужден был отказаться от этой затеи. В то же время он пообещал Александру, что отправит его домой следующим транспортом. Ведь никто не знал, куда повернется военная фортуна.
В данный момент дела обстояли плохо. Армии короля Кристиана не удалось выдворить Тилли из Нижней Саксонии. А на горизонте маячила уже новая угроза. Валленштайн со своей двадцатитысячной армией наемников взял Магдебург и Хальберштадт и теперь быстро двигался дальше. Среди протестантских князей начались раздоры. Их союз трещал по швам, обещания, касающиеся солдат, оружия и денег, не выполнялись, и Кристиан внезапно оказался в изоляции. Но он по-прежнему сохранял мужество, твердо решив победить и прославиться, о чем он не говорил вслух.
Йесперу не терпелось поскорее вернуться домой на свой милый уютный хутор к отцу и матери. Он готов был всю дорогу скакать на одной ноге, лишь бы двигаться вперед. Ему казалось, что транспорт еле тащится.
Бранд же так не рвался домой. Он думал о той печальной вести, которую ему предстояло принести родителям. Они с Тарье решили рассказывать о Тронде как о герое, каким его и считало командование. Но осложнения могли быть с Йеспером: вдруг он проболтается о случившемся. Хотя белобрысый и обещал, что не скажет ни слова, Бранд опасался, что в непредвиденной ситуации у этой простой и безобидной души могут возникнуть великие проблемы. Или просто его неосторожное слово может вызвать подозрение у родителей Тронда.
На полпути в Данию в обозе началась эпидемия дизентерии. Положение раненых было ужасным, врача с ними не было. Бранду, который не был ранен, пришлось убирать нечистоты и мыть носилки. Йеспер же передвигался на костылях и обслуживал себя сам. Ухаживая за ранеными, Бранд заболел.
Многих бросали в пути — в ямах, наспех вырытых вдоль дороги. Один за другим больные затихали на своих носилках. В конце концов их осталось так мало, что это трудно было назвать обозом: каких-то двадцать человек, беспомощно цепляющихся друг за друга.
Бранду стало так плохо, что его оставили как безнадежного. Йеспер остался с ним, а обоз двинулся дальше по вересковым пустошам Хольстена.
— Я должен, придерживаясь геройских правил, храбро просить тебя возвращаться домой и не думать обо мне, — сказал Бранд с угасающей улыбкой на лице. — Тебя ждут отец Клаус и мать Роза. Я же боюсь возвращаться домой, ты знаешь. Снова увидеть любимую Липовую аллею… Теперь некому унаследовать хозяйство…
— Без тебя я не пойду, — твердо произнес Йеспер.
— Спасибо, дружок, — ответил Бранд. — Но как же мы будем двигаться дальше? Ты, с твоей ногой, и я, с моим никуда не годным животом?
У Йеспера тоже был первый симптом дизентерии: кровавый понос. Но болезнь никак не могла одолеть этого мощного и закаленного крестьянского парня: если бы не нога, его можно было назвать вполне здоровым.
— Ну, хорошо, давай попробуем, — решил Бранд, смертельно слабый от болезни. — Я кое-чему научился от моего брата Тарье. Помню, как они с дедушкой лечили кровавый понос. Они говорили все время о кипячении… не знаю, зачем это, ведь когда кипятишь одежду, она разрушается и портится, не так ли? Но мы поступили глупо, не сделав этого раньше — во всяком случае, такого с нами бы не случилось. И теперь я ни на что не годен. Но мог бы ты развести огонь и в чем-нибудь прокипятить нашу одежду?..
Эта длинная речь отняла у него все силы. Сердце его стучало, словно железный молот, в ушах звенело.
Йеспер беспомощно посмотрел по сторонам. Кипятить одежду?.. Но не есть же ее после этого! И что он может теперь сделать?
— Пойми вот что… — прошептал Бранд. — Когда ты все это сделаешь, ты уничтожишь зло вокруг нас, понимаешь? Так говорил Тарье. Ты должен сам вымыться и вымыть меня горячей водой. Потом мне нужно будет выпить горячей воды. Чистой горячей воды, а не той, в которой ты кипятил одежду. И ничего другого. Понял?
— Нет, — ответил Йеспер, не представлявший себе, как все это сделать. Но Бранд уже потерял сознание.
Йеспер пытался растормошить друга, чувствуя себя ужасно одиноким среди этой вересковой пустоши.
В конце концов он поднялся, видя, что ничего не поделаешь, и принялся шевелить мозгами, стараясь понять: о чем же говорил ему Бранд?
Среди ночи Бранд на миг очнулся. То, что он увидел, заставило его вытаращить глаза.
Огромная совершенно голая фигура прыгала вокруг него на костылях.
Костер согревал замерзшего за ночь Бранда, он тоже был совершенно голый, а их щегольская, но уже изрядно подпорченная униформа, заметно севшая, сушилась на кустах и деревьях.
