Смертники - [17]

Старик хрипло захохотал и жестом позвал Камня в надстройку.

— Много, наверно, пришлось нарисовать, чтобы на десять лет потянуло? — бросил ему в спину уголовник. — Шипр, я не первоход, чтоб меня так некультурно щупать.

— Ладно-ладно, браток, нормально, — отозвался тот, досмеиваясь. — Времена-то нынче мутные, а место — и вовсе тухлее не придумаешь. Камень ты или не Камень, разбери вас тут… Ну что, идешь, нет? Не на улице же базарить. Татарин, ты остаешься наверху. Усек?

— Усек, — покорно отозвался розовощекий.

— Благодарю за гостеприимство, но я к Пуху шел, с ним у меня и разговор, — заявил Камень.

— Да успеешь ты к Пуху, — отмахнулся старик. — Пошли, чефирнешь с дороги. А то и здесь его дождешься, чего ноги-то зря бить? На новых складах они, за лесопилкой. К закату по-любому вернутся.

— Тоже верно, — согласился Камень. Он шагнул к Олегу и, хлопнув его по плечу, тихо проговорил: — Боюсь, мир на этом ковчеге долго не продержится, так что будь готов. Кормой к юнге не поворачивайся. Лучше, чтобы наоборот. Ты хорошо меня понял?

— Не совсем, — проблеял Гарин.

— Веди себя культурно, под ноги не плевать, матом не ругаться, — добавил Камень нарочито громко и направился за Шипром.

Как только оба вора скрылись в темной рубке, Татарин вновь почувствовал себя капитаном шхуны. Он небрежно смерил Гарина взглядом и просвистел что-то блатное сквозь кривую фиксу. Олег опустил глаза — таким образом иерархия на палубе была установлена, и молодой бандит тут же потерял к нему интерес.

Неизвестно, о чем грезил юнга до появления гостей, но он определенно коротал вахту в мечтаниях, и это была какая-то «войнушка». Не стесняясь Гарина, детина водрузил на край фальшборта натовский пулемет и принялся бджикать и ту-ту-тукать в сторону леса, кося мнимого противника мнимыми очередями. Олегу даже сделалось неловко, словно он застал старшего брата за единоличным сексом. Причем конфуз заключался не в том, что застал, а в том, что — старшего. Не важно, сколько лет было Татарину по паспорту, и не важно, был ли вообще у него паспорт. В руках он держал мощное оружие, заряженное не воображаемыми, а вполне реальными патронами, однако вел себя не более ответственно, чем карапуз в песочнице.

Олег с невольным сочувствием понаблюдал за этими играми и начал рассматривать судно. С внутренней стороны борта были снабжены полочками, на одной из которых темнела забытая кем-то и давно размокшая пачка сигарет. Вертикальные укрепления заканчивались стойками для стрелков. До оборудования бойниц местная инженерная мысль не поднялась, хотя это было бы логичней. Впрочем, и без них баркас, как кажется, держал оборону вполне успешно. По углам палубы темнело множество закатившихся гильз. Пятен крови не было видно нигде.

Прогулявшись вдоль левого борта, Гарин обнаружил чудом сохранившийся спасательный круг. Бесполезное пенопластовое кольцо, местами покрошенное или, быть может, расклеванное безумными птицами, висело возле прикрытого входа в рубку. Более всего Олега поразила надпись на круге. Краска давно потрескалась и рассохлась, но название баркаса все еще читалось, и это название было «Мечтатель».

Олег попытался представить судно живым — не бандитской крепостью в Зоне, а реальным баркасом, с веселым тарахтением бегающим по воде. Звякает рында, трепещут сигнальные флажки на ветру, крепкие мужики в выгоревших тельниках занимаются тяжелой, но честной работой…

— А этот с тобой, он кто — очередной фраер на сафари или так, шестерит от души? — внезапно донесся из рубки трескучий голос Шипра.

Гарин затаил дыхание. Тоска по чужому прошлому мгновенно улетучилась, он невольно вжался в стену и прислушался.

— Студент, — весомо ответил Камень. — Ученый сотрудник.

Звук шел откуда-то из глубины, но благодаря металлическим переборкам негромкие голоса воров звучали вполне отчетливо.

— Помню, в семьдесят девятом уходили мы в рывок, — благостно произнес старик, — тоже взяли с собой пару таких. На консервы.

— А пару-то зачем?

— Путь неблизкий был, а кентов много шло, да все по северу. Зима лютая стояла, теперь уж и нету таких.

— Ну и что дальше? Сразу двоих?..

— Зачем сразу. Сперва того, который похлипче был. Второй потом еще два дня своим ходом полз.

— Видел, что вы сделали с первым, и все равно шел с вами дальше?

— Да он не только видел, ему пайку дали. Не воздух же ему чифанить. Всякому червячку пропитание требуется. Потом, конечно, и его черед настал. Идти уже недалеко было, могли бы и без хавки обойтись денек. Но это было бы несправедливо по отношению к его корешу.

— Так я не понял, зачем он с вами-то продолжал идти. Деваться было некуда?

— Всегда есть куда деться, даже в тайге. Но ему сказали: того съедим, а тебя не тронем. И он поверил. Люди любят верить в счастливый конец, особенно когда это касается их жизни.

— Дали надежду, стало быть.

— Просто развели. — Шипр искренне рассмеялся, затем на секунду умолк и вновь продолжал так же умиротворенно: — Ты вот Татарина нашего чертом назвал. Быкует он сверх меры, это да. Но масть не путает, честный пацан. Кто из вас настоящий черт — так это ты, мил человек. Пальцы гнешь, а за базаром совсем не следишь. Ты со мной мурчать вздумал, гнида? Татарину закон объяснить собирался? Что ты знаешь о законе, апельсин гребаный? Я таких, как ты, стадами под нары загонял.