Смертники доброй воли - [30]

Собственно, в тот год он впервые задумался, всем ли стоит спускать их недостойное поведение и помогает ли доброе отношение к людям вообще.

Когда сестра и мама уехали (это решение чуть не стоило Леде и Рэксу брака, но Адамас случайно грохнул в коридоре зеркало как раз вовремя, чтобы они не успели наговорить друг другу вещей, о которых могли пожалеть), Адамас надеялся, что и отец успокоится, отдохнув от вечной ругани, однако, кажется, стало только хуже. За семь дней непрерывной работы — в кои-то веки Рэксу никто не капал на мозги по поводу позднего приезда и можно было вообще не спать — его отец окончательно превратился в зомби: цвет кожи напоминал о могильном холоде, мешки под глазами вполне сходили за надгробные камни, причёска больше соответствовала нахохлившемуся ворону, голос охрип — и только полностью чёрные глаза горели нездоровым огнём.

Примерно на пятый день Адамас бросил попытки хоть как-то подвигнуть отца на что-то, кроме работы, и тихо сидел в своей комнате, читая всё подряд. Жизнь стала совсем уж беспросветной, оставалось только терпеть и надеяться, что всё исправится само собой.

Наверное, ангелы услышали его неоформленные молитвы, потому что вечером в воскресенье, когда за окном как из ведра лил дождь и одна за другой били и грохотали молнии, в их дверь позвонили. Даже диод АНД мигнул удивлённо — к ним давно не приходили без приглашения, — а уж Адамас и вовсе опрометью бросился вниз, чтобы узнать, кто это.

Рэкс, конечно, успел раньше. Адамас примчался именно в тот момент, когда он распахнул входную дверь и оказавшаяся на пороге девушка в дождевике кинулась ему на шею.

— Ой, прости, — она почти сразу отпрянула, видимо, осознав, что только что все капли со своего плаща слила на Рэкса. Тот невозмутимо отряхнулся и изумлённо спросил:

— Дилайла?

— Ух ты, меня ещё можно узнать, удивительно, — рассмеялась та, проходя в прихожую и стаскивая дождевик. Судя по её внешнему виду, надела она его когда-то слишком поздно и явно зря: черноволосую теру можно было буквально выжимать. Адамас с лестницы рассматривал её с открытым ртом: до этого момента он был уверен, что все без исключения терасы бледнокожие, с волосами различных оттенков жёлтого, как, например, один из друзей отца, Лемм, а в их доме разувалась копия Рэкса, только иной расы, ко всему прочему, с огромными зелёными глазами.

— Что ты делаешь в Канари? — Рэкс вскинул руку с часами. — Завтра вечером ты должна быть в Ториту, а сегодня ещё — в Вайсштайне, на практике.

— Меня отпустили досрочно, — улыбнулась Дилайла, резко вскинув голову и чуть не потеряв равновесие. Рэкс вовремя успел поймать её, и тера наконец сняла второй ботинок. — Ты ожидал меньшего от своей лучшей стажёрки?

— Своей единственной стажёрки, — хмыкнул Рэкс, и тера состроила гримасу.

— Это что-то меняет?

— Да в общем нет. Но зачем ты в Канари-то прилетела?

— Я как-то представила этот перелёт из Вайсштайна до Ториту и решила немного его разбить. До отца не дозвонилась, зато Кит сказал, что ты дома. Самолёт у меня завтра в шесть вечера, я у вас перекантуюсь? — она выговорила это чуть ли не на одном дыхании и оглядела дом. — А где Леда? Я не помешаю?

— Как мне можно помешать дома? — закатил глаза Рэкс. — Тем более что я нынче сиделка при малолетнем сыне… О, слушай, у меня идея! Побудешь с Адамасом до отъезда? Мне срочно нужно кое-что решить на работе, а без личного присутствия нормальный втык сделать не получится. Он тебе тут всё покажет. А?

— На какой работе? Рэкс, ты себя в зеркало вообще видел? Тебе на курорт надо, а не на работу! — поразилась Дилайла, и хорон нетерпеливо отмахнулся.

— По моим расчётам, это ещё максимум на полгода, главное, чтобы жена раньше не сбежала, я-то выживу. Ну как, тебя можно попросить?

— Ну ладно, хотя я правда надеялась с тобой поговорить перед интернатом…

— Адамас без проблем поднимет тебе настроение, — Рэкс поманил сына к себе, и тот робко вышел на свет. — Вот, знакомься. Адамас, моя бывшая стажёрка Дилайла Шштерн, дочка Лемма. Ведите себя хорошо, окей?

— Ты это нам обоим? — вскинула чёрную бровь тера, и хорон хлопнул её по плечу.

— А то я тебя не знаю, — подмигнул он. — Только попрошу дальше заднего двора не уходить, охота пока не кончилась. Адамас, собаки на тебе. И позаботься о гостье. До завтра!

Он испарился из прихожей раньше, чем кто-либо успел возразить. Адамас, прислушавшись к тому, как отец спешно собирается наверху, подошёл к Дилайле и протянул руку.

— Приятно познакомиться. Показать, где ванная?

— Будь так любезен! — сверкнула улыбкой тера и, подхватив с пола сумку с вещами, пошла за ним на вторую лестницу.

Пока Дилайла приводила себя в порядок, Адамас, оставшись единственным Страховым в доме, приготовил чай — наконец у него получилось ничего не разбить и не разлить — и сел её ждать в кухне. Тера появилась через двадцать минут, в какой-то явно домашней футболке и шортах, и он в удивлении уставился на её чёрные пятна на руках и ногах, проглядывающие сквозь смуглую кожу.

— А чего странного, я же тера всё-таки, — щёлкнула его по носу Дилайла, усаживаясь напротив. — Ты думал, раз у меня чёрные волосы, я помесь?