Смерти вопреки - [14]
Европейцам, ночи напролет веселившимся в Шанхае, война казалась чем-то далеким. Ссоры азиатов мало что значили для торговцев и королей импорта-экспорта, дела шли как обычно, без помех. Писатель Эдгар Сноу обвинял шанхайских американцев в том, что они «живут с комфортом, но в герметически закрытом стеклянном шкафу». Гулд Хантер Томас полагал, что «Шанхай – это мир в себе. Многие иностранцы, живущие в Шанхае, утратили, по-видимому, связи с родиной. С другой стороны, они знали о Китае и китайцах меньше человека, который читает о Китае, сидя у себя дома».
Английский писатель Чарльз Ишервуд отметил, что пули и снаряды, летевшие на севере, ничего не изменили в Шанхае.
«Усталые или похотливые бизнесмены найдут здесь все для удовлетворения своих желаний. Тут можно купить электробритву или французский обед – или хорошо скроенный костюм. Можно танцевать в ресторане Tower на крыше Cathay Hotel и болтать с управляющим Фредди Кауфманом об европейской аристократии или о Берлине, каким он был до Гитлера. Можно ходить на скачки, баскетбольные матчи, футбольные матчи. Можно смотреть самые последние американские фильмы. Если нужны девушки (или мальчики), можно позволить себе и это, по самым разным ценам, в банях и борделях. Если нужен опиум, можно покурить его в лучшем обществе, и опиум вам подадут на подносе, как пятичасовой чай. Если вы наконец раскаетесь в ваших грехах, в городе есть церкви и молитвенные дома всех конфессий».
Но в конце августа 1937 года императорская японская армия внезапно появилась у ворот Шанхая, угрожая разрушить идиллию, в которой пребывали жившие в городе янки и британцы. Попытки разрядить напряженность после инцидента на мосту Марко Поло провалились, главным образом, из-за противодействия милитаристов, засевших в высшем японском командовании. В конце июля 1937 года начались полномасштабные боевые действия, и вскоре у ворот Шанхая стояла миллионная армия, усиленная авиацией и флотом.
К концу августа японцы осадили город. «Люди стояли на крышах своих жилищ и смотрели, как японские пикирующие бомбардировщики у них на глазах сбрасывали тонны бомб на китайские окопы, скрытые за горизонтом черепичными крышами и домами, – писал Сноу. – Посетители роскошного Park Hotel, находясь в безопасности, могли смотреть на происходящее в огромные окна своего ресторана на верхнем этаже, уютно попивая кофе и оценивая точность огня японских батарей». Многие европейцы, для которых местное китайское население было невидимым, негодовали из-за того, что ночная жизнь города омрачена. Как отметил репортер газеты Time, «столы для игры в рулетку в заведениях Джо Фаррена, на Небесной террасе Парк-отеля и в ночном клубе сэра Виктора Сэссуна в Tower лишились своего былого блеска»[2].
США срочно ввели в Шанхай 6-й полк морской пехоты для охраны американского сеттльмента, и тысячи европейцев покинули город. В конце концов Чан Кайши был вынужден перевести свое правительство на запад от Янцзы, и японцы оставили у себя за спиной Шанхай, при обороне которого погибло 200 тысяч китайских солдат (и почти сто тысяч гражданских лиц).
С расположенной неподалеку тогдашней столицей Китая, Нанкином, обошлись еще хуже. Знаменитая «нанкинская резня» была актом бесчеловечной жестокости. «Тотальное разграбление, изнасилования женщин, убийства гражданских лиц, изгнание китайцев из домов, массовые казни военнопленных и калеченье трудоспособных людей превратили Нанкин в город ужаса», – писал Фрэнк Тиллман Дардин в New York Times непосредственно перед тем, как покинуть горящий город. Другим репортером, остававшимся в Нанкине до последней возможности, был К. Йетс Макдэниел из агентства Associated Press. «Мое последнее воспоминание о Нанкине таково: мертвые китайцы, мертвые китайцы, мертвые китайцы», – писал Макдэниел[3].
Западные великие державы были возмущены и направили Японии энергичные протесты, на которые не последовало ответа. Милитаристы, манипулировавшие императором, не собирались подчиняться диктату далеких, заморских колониальных держав. Поэтому война продолжалась. Несмотря на бессмысленное уничтожение городов и гражданского населения, несмотря на превосходство японцев в огневой мощи, китайская армия оказалась намного сильнее, чем полагали японцы. Джуди, британские и американские канонерки на Янцзы попали в трудное положение. США и Великобритания не были втянуты в войну, и корабли под американским и британским флагами до поры оставались не затронуты происходившим. Но пренебрегать резней, творящейся вокруг них, стало трудно, особенно потому, что моряки сблизились с китайцами, многие из которых были убиты японцами.
В интересах безопасности «Москит» составил пару с американской канонеркой «Панай», вместе с которой и патрулировал Янцзы[4]. Американская канонерка прибыла на патрулирование всего несколько лет назад и представляла собой один из кораблей более нового класса, которые были крупнее и несли более тяжелое вооружение, чем их предшественники. «Панай» оказался слишком большим для речной навигации, громадные ущелья дробили течение реки на протоки, а потому американская канонерка большую часть времени проводила на основном фарватере, между Шанхаем и Ханькоу. Это вполне устраивало команду, поскольку частые заходы в эти порты компенсировали тот факт, что «Панай» то и дело обстреливали с берега нервничавшие китайцы, которые или принимали «речных крыс» за врага, или пытались удержать свои позиции. Капитан «Паная», лейтенант Р. Э. Дайер, докладывал, что «обстрелы канонерок и торговых судов стали настолько обычными, что их ожидают на любом судне, проходящем по Янцзы. К счастью, китайцы стреляют довольно плохо, и пока в этих стычках мой экипаж не понес потерь».
Книга о Петре Ильиче Чайковском освещает некоторые новые исследования и взгляды на его жизнь и творчество. Автор привлекает биографические материалы, почерпнутые из зарубежных источников, из бесед с родственниками композитора, стремится дать портрет Чайковского-человека, описывая его окружение на фоне исторических и социальных событий культурной жизни России второй половины прошлого века.Автор, инженер-кораблестроитель по образованию, всю жизнь занимается изучением творчества великого русского композитора, 150 лет со дня рождения которого отмечается в 1990 году.
«Каждый мужчина больше интересуется женщиной, которая интересуется им, чем женщиной, у которой красивые ноги», — говорила великая Марлен Дитрих (1901–1992). В истинности этих слов не приходится сомневаться, ведь уже после выхода в прокат фильма «Голубой ангел» весь мир был у ее ног. Не стали исключением и знаменитые люди. Немецкий писатель Эрих Мария Ремарк и французский актер Жан Габен были ее любовниками, а с Эрнестом Хемингуэем на протяжении многих лет она поддерживала дружеские отношения. В тесном содружестве с гениальным режиссером Джозефом фон Штернбергом она создала легендарный образ и сама стала легендой.
В данной книге автор рассказывает о событиях, происходящих в России в 1919 — начале 1920 года: военные действия на юге России, национальный вопрос, отношения с Англией, Францией, Америкой, Балканскими странами; борьба за власть между генералами Вооруженных сил юга России. Повествование заканчивается описанием отъезда генерала Деникина из России.
Владимир Буданин — юрист по образованию, на протяжении ряда лет занимавшийся практической работой. Поэтому закономерно, что герои двух его романов — «Путь без привала» и «От весны до весны», нескольких рассказов и очерков — советские судьи, прокуроры, следователи, адвокаты, занятые трудным делом осуществления правосудия. Недавно вышедшая повесть В. Буданина «Море кипит» воспроизводит события Великой Отечественной войны и во многом автобиографична.«Кому вершить суд» — первое историческое произведение автора.
Жизнь успешного человека всегда привлекает внимание, именно поэтому биографии великих людей популярны. Обычно биографии представляют собой рассказ о карьере и достижениях героя. Рона Мерсер пошла по иному пути: она пишет не только о наградах и ролях Анджелины Джоли. В центре книги — личность актрисы, ее становление, ее душевные кризисы и победы над собой. Это позволяет нам назвать это издание исключительным. Впервые в России биография Анджелины Джоли — талантливой актрисы и яркой личности.
Книга А.Диесперова, вышедшая в 1916 г, - до сих пор непревзойденное на русском языке исследование о Бл. Иерониме. Диесперсов не пишет житие, его работа - биография помещенная в исторический и культурный контекст. Вторая часть названия - "его век" принципиальна: автор разворачивает широкую панораму духовных, религиозных, литературных процессов той эпохи. А эпоха совсем не "безвременье" - перепад от античности к христианству, радикальный перелом истории. Иероним стоит прямо в центре этого перелома.