Смертельный урок музыки - [8]

В доме было тихо. За окном шел снег – маленькие снежинки, казавшиеся серыми на фоне черного ночного неба.

– Кто-то играет на пианино, – произнес я вслух и сам испугался собственного голоса, сдавленного и хриплого со сна. – Кто-то там внизу играет на моем пианино.

Я подумал, что родичи тоже не могут не слышать музыку. Их спальня располагается в самом дальнем крыле дома. Но тоже на первом этаже. Так что они должны слышать музыку.

Я осторожно приоткрыл дверь и выглянул в коридор.

Все та же тихая, печальная мелодия. Сегодня за обедом я как раз ее напевал. Мама еще спросила, что это за мелодия. А я не смог вспомнить.

Я напряженно прислушивался. Кровь стучала в висках и мешала мне слушать. Но я все равно различал каждую ноту.

Кто там играет?

Кто?

Я должен был это выяснить. Я решительно пошел к лестнице. В коридоре было темно, и мне приходилось держаться за стену. У лестницы папа поставил ночник, но я всегда забываю его включать.

Я спускался, опираясь обеими руками о перила и делая по шагу за раз, чтобы подо мной не скрипели ступени. Я старался не шуметь.

Я не хотел раньше времени вспугнуть того, кто играл на пианино.

Ступеньки все же поскрипывали у меня под ногами. Но музыка продолжала играть. Тихая и печальная. Очень и очень грустная.

По коридору первого этажа я шел на цыпочках, затаив дыхание. Чтобы попасть в гостиную, надо было пройти через зал и столовую. В зал падал свет от уличных фонарей. За окном по-прежнему шел снег.

Я засмотрелся в окно и налетел на нераспакованную коробку с мамиными вазочками, которая уже неделю стояла у кофейного столика. Я бы, наверное, упал. Но, к счастью, рядом был диван, и я ухватился за его спинку.

Музыка на мгновение затихла. А потом заиграла снова.

Я налег грудью на спинку дивана, дожидаясь, пока мой взбесившийся пульс не придет в нормальное состояние.

А где, интересно, родичи? Я внимательно вгляделся в сумрак коридора, который вел в их спальню. Неужели они не слышат, что кто-то играет на пианино? Неужели им совсем не любопытно, кто это может быть? Кто посреди ночи сидит в гостиной за пианино и наигрывает такую печальную музыку?

Я сделал глубокий вдох, на миг задержал дыхание и оторвался от спинки дивана. Медленно и осторожно я прокрался в столовую.

Здесь было темнее, чем в зале. Окна выходили на задний двор, и сюда не проникал свет фонарей с улицы. Я пошел еще медленнее, чтобы случайно не налететь на какой-нибудь стул.

Наконец я приблизился к двери в гостиную.

Музыка стала громче.

Я сделал еще один шаг. И еще один.

Мне повезло. Дверь в гостиную была открыта.

Я замер на пороге, напряженно вглядываясь в темноту.

Кто там? Кто?

Но я не сумел ничего рассмотреть. У меня за спиной раздался жуткий, пронзительный вопль. Кто-то набросился на меня сзади и повалил на пол…

7

Я упал и больно ушибся коленками и локтями.

Вопль раздался снова. Прямо мне в ухо.

Плечо пронзила острая боль.

Зажегся свет.

– Плюшка! – заорал я дурным голосом.

Кошка спрыгнула с моего плеча и умчалась из комнаты, задрав хвост.

– Джерри… что происходит? Что ты здесь делаешь? – рассерженно выпалила мама, вбегая в комнату.

– Что здесь за вопли? – Папа появился сразу за мамой. Он близоруко щурился. Без очков он почти ничего не видит.

– Плюшка опять на меня наскочила! – Я так и стоял на полу на четвереньках. – Ой, мое плечо! Эта дурацкая кошка снова меня поцарапала!

– Но, Джерри… – Мама нагнулась, чтобы помочь мне встать.

– Идиотская кошка! – продолжал бушевать я. – Придурочное животное! Она прыгнула на меня с полки. Она меня напугала до полусмерти! И посмотри… посмотри. Она продрала мне пижаму! И не только пижаму. Она мне все плечо исполосовала.

– Она тебя поцарапала? У тебя кровь?

Мама сдвинула пижамную куртку с моего плеча, чтобы посмотреть, что там у меня.

– Джерри прав, – задумчиво пробормотал папа. – Пора что-то делать с этим животным. Иначе она нас всех сожрет.

Мама тут же бросилась на защиту Плюшки:

– Просто она испугалась. Наверное, приняла Джерри за какого-нибудь грабителя.

– Какого еще грабителя?! – пронзительно завопил я. – Она что, не видела, что это я?! По-моему, кошки видят в темноте.

– Ладно, Джерри. А что ты вообще тут делал? – спросила мама, поправляя на мне пижаму.

Она погладила меня по плечу. Как будто это могло помочь.

– Да, – поддакнул ей папа, – чего ты тут ходишь посреди ночи?

Он прищурился. Как я уже говорил, без очков папа вообще ничего не видит.

– Я не хожу! – Теперь уже и я рассердился. – Я услышал, что кто-то играет на пианино, и…

– Что ты услышал? – перебила мама.

– Как кто-то играет на пианино. В гостиной. И спустился сюда посмотреть, кто это может быть.

Родичи уставились на меня, как на какого-то идиота, на которого даже нельзя сердиться.

Потому как ну что взять с убогого?!

– А разве вы ничего не слышали? – спросил я.

Они молча покачали головой.

Я обернулся и посмотрел на пианино.

Разумеется, там никого не было.

Я подошел и потрогал рукой табурет.

Он был теплым.

– Здесь только что кто-то сидел, – сказал я. – Честное слово.

– Не смешно, – поморщилась мама.

– Не смешно, – повторил за ней папа. – Опять твои идиотские шуточки, Джерри. Сколько можно?!

– Никаких шуточек, – заявил я.