Смертельный эксперимент - [13]

— Три месяца тому назад. — Она говорила очень тихо. — Я пыталась набраться смелости рассказать тебе. Я… боялась, что у меня не получится. Я уже пробовала два раза, но просто не смогла это сделать.

Питер не ответил. Не существовало адекватной реакции, никакого способа с этим справиться. Ничего. Бездна.

— Я… я подумывала о самоубийстве, — еле слышно пробормотала Кэти после очень долгой паузы. — Но не травиться и не вскрыть вены — ничего такого, что выглядело бы как самоубийство. — Она заглянула ему в глаза. — Автомобильная катастрофа. Я хотела врезаться в стену. Тогда ты бы продолжал меня любить. Ты никогда бы не узнал, что я сделала, и… вспоминал обо мне с любовью. Я пыталась. Я была уже совершенно готова, но, когда дошло до дела, я отвернула машину, не смогла, струсила. — Слезы покатились у нее по щекам.

Молчание. Питер попытался разобраться во всем этом хаосе. Было совершенно бессмысленно спрашивать, не собирается ли она остаться с Хансом. Ханс не хотел никаких взаимоотношений ни с Кэт, ни с любой другой женщиной. Ханс. Этот проклятый Ханс.

— Как ты могла связаться с Хансом? Из всех мужчин именно с ним? — спросил Питер. — Ты же знаешь, что он за тип.

— Я знаю. — Она смотрела в потолок. — Да, я знаю.

— Ты должна признать, что я старался быть хорошим мужем, — продолжал Питер, — всегда и во всем помогал тебе. Мы легко находили общий язык, могли разговаривать с тобой о чем угодно, и я обычно до конца выслушивал тебя.

В ее голосе впервые прозвучала обида:

— А заметил ли ты, что вот уже несколько месяцев я долго не могу уснуть и плачу по ночам?

У их кровати стояли два вентилятора, которыми они пользовались, чтобы заглушить шум машин и случайные храпы друг друга.

— Я ведь и не мог этого знать, — сказал он в свое оправдание. Правда, временами, засыпая, он чувствовал, что она вздрагивает рядом. Полусонный, он подумывал в таких случаях, что она занимается мастурбацией; однако эту мысль он держал при себе.

— Мне нужно подумать. — Мысли путались. — Я еще не знаю, что надо делать.

Кэти кивнула.

Питер запрокинул голову и судорожно вздохнул:

— Боже, нужно переосмыслить целых шесть месяцев жизни. Отпуск в Новом Орлеане. Это было уже после того, как ты и Ханс… А тот уик-энд, который Саркар разрешил нам провести в его загородном доме. Это тоже было уже после. Все теперь приходится вспоминать совсем по-другому. Все изменилось. Каждое воспоминание после того момента, каждое счастливое мгновение — все фальшиво, запятнано.

— Я так жалею об этом, — прошептала Кэти.

— Жалеешь? — Теперь Питер говорил ледяным тоном. — Я бы мог поверить, если бы это произошло только один раз. Но трижды? Три раза, черт возьми!

Ее губы дрожали.

— И все же мне действительно страшно жаль.

Питер снова вздохнул.

— Я собираюсь позвонить Саркару и пригласить его сегодня поужинать.

Кэти молчала.

— Я не хочу, чтобы ты пошла со мной. Я хочу поговорить с ним наедине. Мне нужно во всем разобраться.

Она кивнула.

ГЛАВА 5

Питер и Саркар Мухаммед были знакомы с детства. Они жили на одной улице, и хотя Саркар ходил в частную школу, быстро подружились. На первый взгляд трудно было понять, что их связывало. Саркар серьезно увлекался спортом. Питер же входил в группу учеников, выпускавших школьный альманах и газету. Саркар был правоверным мусульманином — Питер равнодушно относился к любым религиозным учениям. Но когда семья Саркара переехала в район, где жил Питер, они очень быстро сошлись друг с другом. Обладая сходным чувством юмора, они оба любили читать Агату Кристи и были большими знатоками сериала «Звездный марш». К тому же Питер совсем не употреблял спиртного, и Саркар был счастлив иметь такого приятеля. Хотя Саркар и захаживал в рестораны, где подавали горячительные напитки, он всегда избегал выпивающих компаний.

Саркар поступил в Университет Ватерлоо на факультет информатики. Питер занимался в Торонтском университете биомедицинской инженерией. В течение всех студенческих лет они не теряли друг друга из виду, обмениваясь электронной почтой по сети Интернет. После непродолжительной стажировки в Ванкувере Саркар вернулся в Торонто и возглавил собственную инновационную фирму, проектирующую экспертные системы. Хотя Саркар был женат и имел троих детей, они с Питером часто ужинали вдвоем, только он и Питер.

Эти ужины неизменно проходили в заведении Сонни Готлиба, шикарном ресторане в самом центре еврейского квартала Торонто. Питер терпеть не мог пакистанской кухни, несмотря на героические усилия Саркара расширить его гастрономические вкусы, а Саркар не мог нарушить заповедей ислама, вот друзьям и приходилось идти на компромисс — большая часть кошерных блюд удовлетворяла их обоих. Они сидели в своей постоянной кабинке, в окружении посетителей, оживленно болтающих на идиш, иврите и русском.

Сделав заказ, Саркар спросил Питера, что у него новенького.

— Да так, ничего особенного, — сдержанно ответил тот. — А что у тебя?

Саркар начал обстоятельно рассказывать о заключенном его компанией контракте на разработку экспертных систем для Новой демократической партии провинции Онтарио. Этой партии удалось прорваться к власти лишь однажды, в начале девяностых годов, но она жаждала реванша. Пока память о канадских социалистических правительствах окончательно не изгладилась в сознании нынешнего поколения, руководство хотело собрать все факты о членах своей партии, входивших тогда в состав правительства.