– Я… нет, сэр.
– Хорошо.
Натянутое молчание было таким долгим и хрупким, что Эл испугался, не сломалось ли что-то. Затем старик вздохнул.
– Не рассказывай никому, что приходил повидать меня, Альфред. Теперь ты можешь возвращаться в свою спальню.
Он сделал знак, и дверь снова отворилась. Там ждал Смехун.
– Сэр? – обратился Эл, когда личность в маске вошла, чтобы увести его.
– Да?
– Я стану пси-копом?
– Посмотрим, м-р Бестер. Но… – он помедлил. – Не думай, что став лучшим, ты станешь счастливым. Выдающиеся качества, которые позволяют одно, мешают другому.
– Не понимаю, сэр.
– Знаю. Ты слишком молод. А когда поймешь, будешь слишком стар, – его лицо странно сморщилось. – Было приятно познакомиться с тобой, Альфред. Я думаю – да, в каком-то смысле, думаю, твои родители могли бы гордиться тобой.
– Мои родители, сэр? Вы имеете в виду Корпус?
Старческое лицо снова разгладилось.
– Я имею в виду твоих родителей, мать и отца.
– Мои мать и отец – Корпус, сэр.
– Совершенно верно, – он вздохнул. – И я знал их, их всех.
– Сэр?
– Не берите в голову, м-р Бестер. Я старый человек, и мои мысли блуждают. На самом деле, я не рассчитываю, что мы встретимся вновь – я скоро уйду, и кто-то другой займет место директора. Корпус – твои мать и отец, как ты сказал. И Корпус гордится тобой. Вот и все, что я имел в виду.
Но это было не так, и Эл знал это. Всего на секунду он подумал, что разглядел лицо какой-то женщины – той женщины…
Но он отбросил эту мысль. Если кто-нибудь заподозрит, что он читал в разуме директора, даже случайно, нечего и говорить, что с ним произойдет.
– Еще кое-что, Альфред.
У Эла сжалось горло. Он попался?
– Сэр?
– Многое может… измениться… после моего ухода. Помни, кто ты есть. Помни, как тебя воспитали. Это важно. Корпус важен. Он куда важнее, чем кто-либо может вообразить. Ты можешь это запомнить?
– Конечно, сэр.
– Тогда запомни и вот что. Следи за Тенями. Следи и остерегайся, – когда директор произнес "Тенями", что-то, казалось, оформилось в мозгу Эла, образ, вроде паука. Затем оно погрузилось куда-то и ушло.
– Спокойной ночи, Альфред. И прощай.
– Эй, Альфи, – позвал Бретт с другого конца общей комнаты. – А как ты думаешь, что такое Смехуны на самом деле?
Эл поднял глаза от своей книги на маленькую группу ребят вокруг стола. Он пытался настроиться на их разговор.
– Что? Откуда мне знать?
Бретт пожал плечами, а Джулия хихикнула.
– Что смешного?
Казалось, Джулия успокоилась, но за нее ответила Милла:
– Потому что ты вроде Смехуна, Альфи. Никто никогда не может сказать, чего от тебя ожидать.
Эл вздохнул и положил книгу. Он решил игнорировать замечание.
– Прежде всего, они называются наставники, а не Смехуны…
– Какое озарение! – фыркнул Бретт, – мы все знаем, как они называются. Не в этом вопрос.
– Ну, не наше дело гадать, кто они такие, – сказал Эл. – Они – Корпус, и они здесь чтобы помогать нам. Только это и важно.
– Видите, о чем я? – сказала Милла.
– Ладно. Вы сами-то что о них думаете? – ответил Эл, выпрямляясь. И в двенадцать лет он был по-прежнему самым низкорослым мальчиком в комнате и меньше, чем большинство девочек, но он знал, что некоторые тем не менее его побаиваются. Некоторым из них он дал для этого основания.
– Роботы, – высказалась Джулия.
– Человекоподобные роботы запрещены. Корпус не завел бы роботов.
– Это я и говорю, – согласился Бретт. – Кроме того, кто слышал когда-нибудь о роботе-телепате? Так что они такое?
Эл обдумал все сказанное ими, затем понизил голос:
– Я думаю, они преступники с прочищенными мозгами.
– Да ну?
– Беглецы, которых не смогли перевоспитать. Ученики, которые задавали слишком много лишних вопросов. Им промыли мозги и запрограммировали делать то, что они делают.
Джулия вздрогнула.
– Ты правда так думаешь?
– Что я думаю, так это то, что нам не следует это обсуждать, – ответил Эл. – Это не наше дело. Если бы Корпус хотел объяснить нам, что они такое, нам бы сказали.
– Может, мы должны догадаться, что они такое. Может, это такой тест – ты никогда об этом не задумывался?
Позднее им предстояли экзамены, при поступлении в Начальную Академию.
– Думаю, я узнаю тест, когда увижу. В отличие от некоторых.
Джулия и Азмун побледнели. Они поняли, о ком он говорит.
– Это было некрасиво, Альфи, – сказал Бретт. – Тебе не следует так шутить.
"Как и вы были ко мне добры", подумал Эл. "Как и вас волновало, что я чувствую".
Но он заблокировал это и запер. Он не доставит им удовольствия узнать, что они могут причинить ему боль. К тому же, они были просто завистниками. Даже Бретт не мог превзойти его – кроме некоторых нормальных предметов, типа бега, только и всего.
Он лишь пожал плечами, зная, что это взбесит их больше, чем словесный ответ.
Итоговые экзамены начинались завтра. Те, кто их выдержит, перейдут в Начальную Академию. Он будет одним из таких и, наконец, окажется там, где и должен быть. В Начальной Академии его оценят. Он не позволит Бретту и остальным отвлекать его от этой цели. От того, чтобы избавиться от них, наконец.
– Даю вам несколько минут на подготовку, Альфред, Саймон, – сказал учитель Робертс с рассеянным видом. Он сделал несколько пометок в своем блокноте.
