Конечно, это проверяется, правильно? В базе данных должны быть генетические записи, которые убедительно докажут, что он не состоит в родстве с Декстерами.
Но если он проверит себя сам, это может быть замечено, а, как указала Александер, были люди, к нему не равнодушные. И что, если Уолтерс – или кто-то еще, кто-то изнутри – подделал данные? Он не мог исключить такую возможность.
Все это было как бомба с часовым механизмом, готовая взорваться ему в лицо. Он должен был быть осторожен, чтобы не подорваться на ней, пока у него нет способов ее разрядить.
Примерно через неделю ему разрешили встать с постели, но продолжали темнить о том, когда он сможет покинуть госпиталь. Александер была права – его хотели держать под наблюдением. Его прогнали через бесчисленные ментальные и пси-тесты и обследования, и, казалось, удовлетворились результатами. Кое-какие тесты также провели с его рукой и кистью, но, кажется, ни к какому заключению не пришли.
Вскоре он уже сходил с ума. Он никогда в жизни не проводил больше недели в абсолютном бездействии, и ему это не нравилось. К тому же, постоянное скрытое сомнение в его способностях нервировало его – они, конечно, никогда ничего не найдут, но чем дольше он остается в госпитале, тем более подозрительным это будет выглядеть в его досье.
Он должен был суметь сделать что-нибудь, что-нибудь чтобы убедить их, что он не только здоров, но и дееспособен.
На третий день он обнаружил, что тут же, в госпитале, содержат под строгой охраной трех мятежников. От нечего делать он навестил их, запросил их дела, изучил, что мог.
Он выяснил, что двое из них были никем, но третьим оказался Энтони Селто, один из лейтенантов Уолтерса.
Селто был плох; у него случилось две остановки сердца. Его пока не допрашивали, потому что у него не было достаточно сил. Возможно, уже и не будет.
Эл незамедлительно запросил для себя формальное разрешение на сканирование умирающего. За ним пришли на другой день.
– Мне это не нравится, – сказал ему д-р Мандл, – но у нас нет выбора. Нет другого П12, который смог бы прибыть достаточно быстро, а вы – доброволец. Надеюсь, вы понимаете, на что идете.
– Скажите мне, что делать, – Эл вспомнил краткое знакомство со смертью, когда за Уолтерсом открылась и захлопнулась дверь. Это заставило его гадать, Помнит ли вселенная людей? Есть ли что-нибудь по ту сторону?
Вероятно, нет, но стоило разведать.
– Просто вступите с ним в контакт. Поговорите с ним. Жестокое сканирование столкнет его за грань, и вы можете ничего не добиться. Будьте его другом, подыграйте какой бы то ни было иллюзии, созданной его сознанием, чтобы помочь ему умереть. В некоей точке вы увидите преддверие – оно может выглядеть как дверь или устье пещеры. Вы узнает его, когда увидите. Тут вы прервете связь. Не следуйте с ним за преддверие.
– Почему?
– Потому что мы можем потерять и вас тоже. Такое прежде случалось.
– Ого.
Эл снял перчатки и протянул руку, чтобы коснуться лица Селто.
Он оказался на равнине, покрытой черными облаками, под небом, кишевшим воронами. Тусклое солнце висело в небе. Он сидел на черном коне; Селто – рядом, на другом. Селто был коротышкой свирепой внешности, одетым как гусар Наполеона.
– Ну, – спросил он, склоняясь к луке своего седла, – мертвый?
– Нет, – ответил Эл осторожно. Он был внутри предсмертного видения Селто, и Селто не знал его. Возможно, он сможет сыграть на его замешательстве.
– Нет, – повторил он. – Я Стивен Декстер.
Ложь застряла у него в горле, роковая и горькая, и он пожалел, что сказал это. Сказанное, оно стало казаться реальным.
Это, однако, возымело желаемый эффект.
– Святые угодники! Уолтерс нашел тебя! Он разыскивал тебя годами. Временами он думал, что ты умер, – он покачал головой. – Ты похож на свою мать – на ее фотографию, во всяком случае.
Эл игнорировал холодок, пробежавший при этом у него по спине.
– Он послал меня поговорить с тобой. Он сбежал, но получил ментальный удар. Он кое-что забыл о местонахождении и идентификационных кодах некоторых ячеек. Он надеется, ты вспомнишь.
Селто пожал плечами.
– Я знаю только одну, ячейку Балтимор в отеле Retrograde, номер 661. Годится?
– Да. Спасибо тебе.
Они достигли ворот, нечто вроде дольмена, сложенного из гигантских каменных плит. Кони сохраняли тот же аллюр, но почему-то, казалось, приближались к воротам с неожиданно большей скоростью. Селто обнажил саблю.
– Вот оно, – сказал он. – В долину смерти въехали шестьсот, и так далее. Ты со мной?
– Нет, я должен вернуться и рассказать Уолтерсу.
– Передай ему, что я ушел с размахом, лады?
Отвечать не было времени. Его тащило в портал на головокружительной скорости. Селто как раз входил, высоко воздев саблю, ветер от его скачки засасывал Эла следом как лист за торнадо. Он силился освободиться, но слепящий свет внезапно вырвался из преддверия. Селто тянулся в него, его сабля превратилась в бесконечно длинную линию, тень упала в обратном направлении… и он пропал.
Эл поймал некий образ по ту сторону – там было что-то – и тут портал захлопнулся. Мир растворился, и он снова был в госпитале, его дрожащие пальцы все еще касались лица покойника.
