Смертельные ошибки - [13]

— Послушай, Билл…

— Да не волнуйся, не опоздаешь ты в операционную. Времени полно. Советую выслушать меня внимательно. — Леунг переменил позу, но вновь оперся спиной о шкафчик. — Ты меня не слушаешь, Тайлер. — Он легонько стукнул Тайлера в плечо. — Вот представь, что я твой школьный тренер по баскетболу. Даю тебе ценный совет. Постарайся не совершить одну и ту же ошибку дважды.

Не успел Тайлер ответить, как Леунг продолжил:

— Ты кое-чего не знаешь. Квалификационная комиссия следит за твоими результатами, а они не очень-то впечатляют, Мэтьюс.

— Что ты хочешь сказать? — возмутился Тайлер. — Что я плохой хирург?

Леунг пожал плечами:

— Ты прекрасно знаешь, что я так не думаю. Я знаю, как качественно ты работаешь и за какие безнадежные случаи берешься. Черт, возьмем хотя бы этого. — Билл кивнул на конверт с МРТ в руке у Тайлера. — Но канцелярские крысы из этой комиссии не отличат трепанации черепа от пиццы со сладким перцем. В их глазах что нейрохирургическая операция, что полостная — все едино. Если у тебя осложнения и смертные случаи превысят среднестатистический уровень по желчным пузырям и геморрою, чинуши пропоют тебе «За упокой».

Тайлер презрительно усмехнулся:

— Что касается меня, квалификационная комиссия может рассмотреть любой из моих случаев с участием независимых экспертов. Но пока они не сумеют меня убедить, что мои решения ошибочны, я буду практиковать, как считаю нужным. А теперь извини, мне предстоит операция.

— Послушайся моего совета, Тайлер! — крикнул Леунг ему вслед. — Просверли дырочку, возьми материал на биопсию, а потом уноси ноги. Вскроешь мальчишке голову — считай, ты ухватил тигра за хвост. Видел фильм «Чужой»? Весь этот отечный мозг вытечет прямо в твою трудовую книжку. Сам пожалеешь, что взялся за это дело.

Мишель Лоуренс, анестезиолог, спросила:

— Есть подводные камни? О чем мне следует знать?

Они стояли возле операционного стола, сделанного из толстой стальной плиты, в ослепительно-жарком свете двух рядов параболических ламп высокого напряжения. Операционная сестра и две медсестры-помощницы сновали вокруг, распаковывая и раскладывая инструменты. Тайлер машинально поправил одну из ламп направленного света, сфокусировал ее прямо на обритой голове Ларри Чайлдса.

— Внутричерепное давление повышено, — ответил он. — Насколько — понятия не имею, но у него папилледема четыре с плюсом, уже по одному этому можно судить. А снимки выглядят так, будто его мозг — тот самый монстр, что съел Чикаго.

Повернувшись к негатоскопу на стене, Тайлер просунул края снимка под зажимы и закрепил их.

— Вот здесь, например.

Он постучал по особенно страшному месту на МРТ, чтобы пояснить свою мысль.

Мишель иронически присвистнула. Всего полгода назад она была Майком Лоуренсом. Операция по перемене пола превратила Майка в одну из самых непривлекательных, страдающих избыточным весом женщин из всех, кого Тайлеру когда-либо приходилось встречать. Эстрогенная терапия[10] устранила такие физические мужские признаки, как волосы на лице, но не смогла наделить Мишель грацией, присущей обычным женщинам с рождения. Мало того, ходили слухи, что она легла под нож, чтобы стать лесбиянкой. «Чего только на свете не бывает», — подумал Тайлер, провожая коллегу взглядом, когда она развалистой походкой двинулась к подносу с инструментами для анестезии. И плечи у нее были, как у защитника команды НХЛ. Другие анестезиологи за глаза прозвали ее Лоуренсом Алабийским.[11]

Тайлер второй раз проверил положение головы Чайлдса на операционном столе. Голова была надежно закреплена трехлапыми тисками, намертво привинченными к столу. Подбородок повернут к правому плечу, а под плечо во избежание излишнего напряжения шеи подложили скатанное в рулон полотенце. Только что обритый скальп слабо поблескивал в свете ярких бестеневых ламп.

Перед тем как идти мыться, Тайлер в последний раз окинул взглядом операционную, мысленно проверяя, на месте ли все, что могло ему понадобиться. В операционной было прохладно, он весь покрылся «гусиной кожей». Мозг нейрохирурга уже вытеснил в подсознание голоса медсестер, считавших пропитанные спиртом губки, и ритмичные хрипы дыхательного аппарата. Он полностью сосредоточился на предстоящей операции. Убедившись, что все в порядке, Тайлер повернулся и вышел через вращающиеся двери в умывалку.

Он вернулся через несколько минут. Операционная сестра, как матадор, развернула перед ним небесно-голубой одноразовый халат. Затем Тайлер всунул руки в латексные перчатки. Вторая сестра тем временем завязала пояс халата у него на спине. Тайлер повернулся на триста шестьдесят градусов, и операционная сестра обернула длинные концы пояса вокруг его талии, завязала их в последний раз.

Стерильным фломастером Тайлер начертил на коже Ларри большой вопросительный знак, начинающийся на середине лба и заканчивающийся прямо возле уха. Вся голова Ларри, за исключением предполагаемого операционного поля, была обложена четырьмя голубыми хирургическими салфетками и покрыта клейкой пленкой, похожей на пищевую. Большая голубая бумажная простыня укрывала все тело подростка. Тайлер сделал точечные уколы местной анестезии вдоль всей линии надреза.