Смертельные ловушки: Выживание американской бронетанковой дивизии во Второй мировой войне - [27]

Невзирая на всю подготовку, не обошлось без ошибок. Пилоты перепутали дорогу Буа-дю-Оме — Пон-Эбер с дорогой Перье — Сен-Ло, которая и была мишенью. Очевидно, пыль и вздымаемые взрывами обломки засыпали часть сигнальных полотнищ. В результате часть бомб оказалась сброшена по нашу сторону фронта: 9‑я пехотная дивизия потеряла около шестисот человек. Одна бомба упала в расположение нашей 3‑й бронетанковой дивизии, но серьезного ущерба не нанесла. Генерал-лейтенант Лесли Макнейр, командующий сухопутными вооруженными силами, прибыл из Вашингтона в Нормандию, чтобы пронаблюдать за ходом операции; бомба попала в его окоп на Вентских высотах. Макнейр оказался самым высокопоставленным из погибших в бою американских офицеров за время Второй мировой…

На то, чтобы отбомбиться, девяти сотням средних бомбардировщиков B‑26 первой волны потребовалось больше часа. Но если их атака показалась нам впечатляющей, то мы ошибались. По пятам за средними бомбардировщиками последовали тысяча семьсот высотных бомбардировщиков B‑17 и B‑24 из состава 8‑й воздушной армии, шедших на высоте около шести тысяч метров. К этому времени зенитная артиллерия противника была практически уничтожена и почти не вела огонь. А поскольку английские аэродромы отделяло от их цели менее тысячи километров, то самолеты могли взлететь с полной бомбовой нагрузкой (от шести до восьми тонн) за счет экономии на топливе.

Каждый бомбардировщик нес 227‑килограммовые фугасные и 68‑килограммовые осколочные бомбы. Взрыв фугасной бомбы оставлял после себя воронку глубиной 4,5—6 метров и вдвое больше в поперечнике. Требовалось не так уж много фугасов, чтобы полностью перепахать небольшое поле. Прямое попадание фугаса разносило танк на куски; разорвавшись в пяти-шести шагах от него, бомба срывала с танка гусеницы и переворачивала. В небольшом городке вроде Мариньи один фугас мог снести целый квартал, и после бомбардировки от Мариньи остались только развалины. Когда американские войска вошли наконец в город, с трудом можно было определить, где раньше проходили улицы.

68‑килограммовая осколочная бомба имела тяжелый стальной корпус с насечками наподобие ручной гранаты, при взрыве он разлетался множеством небольших, смертоносных осколков. За два часа бомбардировки фугасные и осколочные бомбы с B‑17 уничтожили в зоне поражения все… Даже в районе нашего сосредоточения в Буа-дю-Оме, за полтора километра от передовой, мы чувствовали, как вздрагивает при каждом взрыве земля.

И только затем показались семьсот истребителей P‑47. Перед ними стояла задача прикрывать фланги уходящих в прорыв бронетанковых дивизий, покуда пехота не займет отбитую у врага территорию.

В целом 3300 самолетов в течение трех часов сбросили 14 000 тонн бомб. До самой Хиросимы эта бомбардировка оставалась самой мощной в истории войны.

Новые задачи ВВС

Результаты бомбардировки были очевидны и сокрушительны. ВВС и артиллерия сровняли с землей все вдоль дороги южнее Буа-дю-Оме до самого Мариньи. В некоторых местах пострадало дорожное полотно, но в целом шоссе осталось вполне проходимым и для колесной техники.

Стоило завершиться бомбардировке и стихнуть пушкам, как вперед двинулась пехота. 9‑я пехотная дивизия — по правую сторону дороги и 30‑я — по левую преодолели за первые 45 минут около 800 метров: в ходе обычных боев среди живых изгородей это была бы задача нескольких дней. Сразу же за ними в прорыв устремились две бронетанковые дивизии со своим пехотным прикрытием. Истребителям-бомбардировщикам P‑47 9‑й воздушной армии, помимо их обычной роли авиации непосредственной поддержки, предстояло исполнить уникальную миссию — удерживать и охранять фланги бронетанковых частей.

3‑я бронетанковая дивизия наступала справа от дороги вместе с 1‑й пехотной, в то время как 2‑я бронетанковая и 4‑я пехотная — слева. В наши задачи входило занять Мариньи, оттуда двинуться на юго-запад и захватить высоты к северу от Кутанса, в 28 километрах от зоны сосредоточения и почти у основания полуострова Котантен. Задачей этого молниеносного удара был полный охват прикованного к берегу в 13—16 километрах севернее Кутанса левого фланга немцев, что должно было завершить первый этап наступления.

Ремрота «Си» следовала по пятам за наступающими через прорыв частями БгБ. За северной границей зоны бомбежки пейзаж походил на лунный. Воронки от бомб накладывались одна на другую, местами живые изгороди были снесены на всем своем протяжении. Проехав с полтора километра, мы натолкнулись на вкопанный когда-то на обочине в качестве противотанковой огневой точки немецкий танк-«четверку»: разрыв 227‑килограммового фугаса выворотил танк из земли и перевернул его днищем кверху.

Проехав еще немного, мы свернули с дороги и разбили первый полевой лагерь в зоне бомбардировки. Первое относительно ровное поле нашлось прямо перед позициями 391‑го артиллерийского дивизиона, который вел обстрел Мариньи. Наши машины выстроились по краю поля, вдоль изгородей, и мы немедленно принялись окапываться и разворачивать зеленые опознавательные полотнища.

Но пока мы разбивали лагерь, нас засекла группа