Смертельное видео. Жуть tube - [20]

– Нам нужно пойти в тату салон, – наконец-то сказала я Кире, которая отхлебывала горячий чай.

– Зачем?

– Сделать ещё одно тату! Шучу! Снять процесс, это тоже своего рода неприятные, даже страшные кадры.

– Ну, это надо договариваться. Я никого не знаю. – Засомневалась Кира.

– Зато я знаю одного хорошего парня. Он мне татушку сделал.

– Ну, давай. Только я не хочу видеть этот процесс, – Кира передернула плечами.

– Ну, ты же бойкая, я в тебя верю! – Сказала я, отламывая щедрый кусок шоколадки. – Только пока мальчишкам не говори. Вдруг не получится, они потом прикалываться будут над нами.

– Да уж, – согласилась Кира.

До следующей пары почти не осталось времени, но мы с Кирой пришли в аудиторию одни из первых.

– Пойдём после пар? – Не знаю, что на меня нашло, но почему-то мне не хотелось откладывать.

– Сегодня?

– Ну да! Если договорюсь.

Кирин взгляд выражал сомнение, перемешанное с жаждой новых эмоций, а, вернее, выпендриться перед Кешей.

– Фу, накурился, – сказала Кира, когда Макс сел за свою парту. – А мы с Леркой кое-что придумали.

Я тут же метнула в подругу яростный взгляд, сказав, что мы решили ничего не говорить.

И тут Максим повёл себя очень странно. Он начал заигрывать со мной, но я дала ему очевидный отпор. Я не для того выбивала из себя все мысли о Максе, чтобы вот так под влиянием его минутного игривого настроения, испортить всю стратегию.

Но Максим совсем не обиделся. Более того, теперь он решил позаигрывать с Кирой. Вот уж низко с его стороны. Ведёт себя как проститутка. Всё равно с кем.

И Кира тоже включила дуру. Специально дразнит Кешку, чтобы он поревновал. Ей Макс нафиг не сдался, но он-то этого не понимает.

Неужели Кира думает, что это выглядит круто. Это смешно. Как она притворно уворачивается от его щекотки.

Я смеялась вместе с Кирой и Максом, но в мыслях у меня было не до смеха.

После пар мне захотелось немного побыть в одиночестве. По крайней мере, без Киры.

– Слушай, парень из тату салона сегодня не может. Давай завтра. – Соврала я.

Кира очень обрадовалась такому повороту событий. – Да, я тоже хотела перенести. Тогда, до завтра.

Я осталась одна, чему была несказанно рада. У меня в душе были смешанные чувства. Мне необходимо было прогуляться. Я решила дойти пешком до конечной автобусной остановки. Идти минут двадцать всего, зато будет время подумать.

А думала я о том, что нужно научиться скрывать свои эмоции. Нужно равнодушно относится к Максу. А я всё еще слишком очевидно его отталкиваю. Это заметно.

А ещё лучше переключиться на другого парня. Кого угодно. Это же ведь временно, чтобы забыться.

Я медленно брела, хрумкая кедами по сухой листве. Вокруг все без умолку трещали, кто по телефону, кто со своим спутником. Мне было сложно сосредоточиться на мыслях.

А вообще, лучше всего заняться чем-то глобальным. Видео – это групповой проект, а мне нужно что-то индивидуальное. Может завести канал на ютубе, или снять социальные ролики, или книгу написать.

Я почти дошла до остановки, где было несколько человек. Видимо, автобус недавно ушёл.

– Эй, красавица, ты бумажку обронила, – сказал певучий голос где-то за спиной.

Я инстинктивно обернулась и засунула руку в карман куртки, чтобы проверить.

И тут я заметила, как на меня надвигается цветастая цыганка, как и положено, в окружении двух детей.

– Держи! Твоё! – Цыганка так же, улыбаясь, протянула мне белый листок, сложенный в несколько слоев, который я, дура, зачем-то взяла. – Какая у тебя рука интересная. Линия жизни глубокая и пересекается с линией судьбы!

Я не любила цыган. Я вообще терпеть не могла всяких сомнительных личностей, а всё потому, что моя мама постоянно ходила по всяким ясновидящим и гадалкам. Она верила всем этим шарлатанам и отдавала им приличные деньги. К сожалению, мама не хотела признавать тот факт, что проблемы в её жизни не из-за того, что её кто-то сглазил или навёл порчу, а из-за её собственной лени и постоянной агрессии.

– Нет. Это не моё, – Я попробовала вернуть бумажку, вырывая свою ладонь, но цыганка не хотела брать, а продолжала активно перемещаться вокруг меня. В этом ей помогали её дети.

– Тетенька, подай на хлебушек, – клянчил чумазый мальчик

– Дай! – Потребовала девочка лет четырёх, бесцеремонно дёргая меня за рукав.

Я начала отодвигаться, осторожно выворачиваясь из-под детских рук. Я боялась применять силу к детям, хоть они и вели себя нагло.

Вдруг я почувствовала у себя в кармане чью-то руку и моментально успела среагировать.

– Эй! Отойди, – я прогнала мальчишку, который пытался вытащить мой телефон. И тут мне в голову пришла одна мысль.

– Дорогая, красивая, дай, погадаю на жениха, – не унималась цыганка.

Я достала свой телефон и включила камеру.

– Хорошо. Ты гадаешь, а я буду это снимать.

– Зачем? Убери телефон! Зачем снимать? Давай всю правду расскажу.

Но я покачала головой. – Иначе денег не дам. Только если я буду снимать.

Цыганка перестала улыбаться. Её лицо сделалось злым, то тут же сменилось на приторно добродушное.

– Эх, ладно.

Я предоставила цыганке свою левую ладонь, а правой рукой держала телефон. В карманах у меня больше ничего не было, так что дети, мельтешившие вокруг, уже не смогли бы что-то украсть. Рюкзак же я предусмотрительно повесила так, что он болтался на груди.