Смертельное наследство - [7]

Шпеер покачал головой.

— А знаешь ли ты, что значит быть бедным и больным? В Медельине я зашел в благотворительный госпиталь. Просто для того, чтобы посмотреть, как он функционирует, и… О ужас! Я бы не отдал туда даже собственную собаку!

— Существуют планы по возрождению этих земель. Надо сказать, что американская помощь направляется в основном в эту провинцию…

— Ох уж эти мне планы! — перебил собеседника Моралес. — Гринго, давая под них деньги, делают большую глупость. Когда политиканы и их друзья в Боготе заберут свою долю пирога, от этих сумм едва ли останется десять центов с доллара.

— Совершенно справедливо.

— Когда возникает проблема, Энрике, необходимо незамедлительно ее решать. — Моралес хлопнул кулаком левой руки по ладони правой. — У меня по крайней мере заведено так.

— Могу я вам чем-нибудь помочь, дон Карлос?

— Я собираюсь поделиться своим состоянием с населением Медельина. Я построю там госпиталь. Современный госпиталь, где будут работать высокопрофессиональные и хорошо оплачиваемые колумбийские врачи. А еще я построю две школы. Большие, оборудованные по последнему слову техники школы, где будут учиться дети бедняков. — Моралес вкладывал в каждую новую фразу все больше патетики. — Ну и дома, конечно. Много домов. Недорогих, но приличных.

— Какая удивительная щедрость! — Шпеер, похоже, был впечатлен.

— Разумеется. Но насколько удивительная? Я имею в виду, сколько все это может стоить?

— Кроме денег на строительство, предстоят еще и высокие накладные расходы, — осторожно заметил гость.

— Об этих расходах можешь не беспокоиться: их оплатит местное деловое сообщество. Ну а церковь же обеспечит нас персоналом. Клирики постоянно рассуждают о социальной справедливости, не так ли? Пусть в таком случае поработают у нас учителями. Итак, во сколько мне обойдется строительство?

— Я обдумаю этот вопрос.

— Ну а приблизительно?

— Миллионов в пятьдесят. Возможно, больше. Тут многое зависит от сроков.

— А в какую сумму оценивается мое состояние, Энрике?

— Миллионов в сто двадцать-сто двадцать пять.

— В таком случае примемся за дело!

— У меня просто нет слов. Вы готовы передать жителям Медельина почти половину своего состояния?

— Да.

— Подобный жест сделает вас любимцем всей провинции. — Постепенно Шпеер начал понимать, что к чему.

— Правда?

— Несомненно. При подобных обстоятельствах всякий, кто скажет о вас хотя бы одно дурное слово в этих краях, — он обвел рукой видневшиеся на горизонте леса и горы, — сам выроет себе могилу.

Моралес хмыкнул: образ ему понравился.

— Похоже на то… А теперь скажи мне: как мы все это провернем?

— Если помните, вы владеете одной испанской строительной компанией…

— «Конструктора де Малага»? Она совсем маленькая.

— Верно. Но мы можем резко увеличить ее капитализацию. Для этого придется прокрутить и переместить значительные суммы. Впрочем, в скором времени они вернутся и поступят на счета совместного предприятия, которое фактически будет принадлежать вам…

— Пусть лучше фонду Моралеса.

На лице у Шпеера проступило любопытство.

— Да, я решил основать новый благотворительный фонд. Я поговорю об этом с Крусом и все улажу. Ну а ты пока займись перемещением средств.

— В таком случае мне придется слетать в Нью-Йорк.

— Слетай. И не забудь передать мой сердечный привет Прачке.

В четверг Том Клейтон поднялся рано и отправился на пробежку по пляжу. Ветер стих, а над Атлантикой всходило зимнее солнце. Двигаясь рысцой вдоль кромки прибоя и втягивая солоноватый воздух океана, Том еще раз мысленно прошелся по всем пунктам своего плана. Он навел по телефону необходимые справки — ему должно хватить дня, чтобы выполнить задуманное.

Часом позже Том, приняв душ и переодевшись в дорожный костюм, вышел из дома и запер за собой дверь. Окинув напоследок отчий дом задумчивым взглядом, он повернулся и зашагал с чемоданами в руках по подъездной дорожке к машине. В этот ранний час движение по шоссе между Лонг-Айлендом и аэропортом Кеннеди было редкое. Добравшись до места, он вернул фирме арендованную машину и отнес вещи в камеру хранения главного терминала, после чего сел в такси и поехал на Манхэттен.

Первым делом Том посетил адвокатскую контору «Суини, Таллей и Макэндрюс», где забрал официальные копии завещаний отца и деда. Потом тщательно их просмотрел. Как он и думал, в завещании Пата Клейтона не было ни слова о швейцарском счете. Вполне удовлетворившись этим фактом, Том положил документы в кейс, где у него хранились другие бумаги, взятые из отцовского дома. Утро было в разгаре, когда он приехал в офис Ассоциации нью-йоркских адвокатов, где один из нотариусов заверил подпись Ричарда Е. Суини. Покончив с этим, Том направился на Федерал-плаза, где находились официальные учреждения и где представитель государственного департамента окончательно узаконил заверенные копии ведомственной печатью.

В час дня Том должен был встретиться с сестрой за ленчем в ресторане «Джино» в Лексингтоне. Он уже сидел за столиком, когда в зал вошла Тесса. Как всегда, она выглядела очень элегантно и ее красивая фигура и новый костюм от Шанель привлекали взгляды не только мужчин, но и женщин. Том подумал, что сейчас сестра более чем когда-либо похожа их покойную мать, насколько он ее помнил. Кстати сказать, Тессе недавно исполнилось тридцать семь, и она находилась как раз в том возрасте, когда Елена Клейтон отправилась в лучший мир.