Смертельная скачка - [63]

— Ja, — несколько раз повторил он, потом:

— Takk Спасибо.

Положив трубку, Кнут передал новость:

— Это звонил полицейский, которого я послал в отель. Человек с желтыми глазами останавливался там на неделю, но сегодня вечером оплатил свой счет и ушел. Адреса не оставил. Его в отеле знали как Л.Горгена. Полицейский говорит, что, к несчастью, в комнате уже сделали уборку, потому что отель переполнен. Но он распорядился, чтобы ее не занимали, пока мы не сделаем обыск и не поищем отпечатки пальцев. Извините, я должен послать туда команду.

Он вышел и минут через пять вернулся со свежей новостью.

— Мы нашли машину Арне Она стояла на набережной, недалеко от причала Нансенского пароходства. И один из их кораблей час назад ушел в Копенгаген. Мы связались по радио с кораблем и с Копенгагеном, чтобы там задержали его.

— Не позволяйте расслабиться в Форнебу. Он взглянул на меня. Я вяло усмехнулся.

— Если бы я хотел улизнуть на самолете, то оставил бы машину возле причала пароходства, взял такси и махнул в аэропорт. Три года назад мы с Арне обсуждали разные возможности бегства подозреваемых, в том числе и такую.

— Значит, он знает, что вы догадаетесь.

— Я бы больше поставил на корабль, если бы машину нашли в аэропорту.

Кнут покачал головой и вздохнул:

— Слава богу, что вы не мошенник. Молодой полицейский постучал, вошел и сказал что-то по-норвежски. Кнут перевел:

— Адвокат мистера Сэндвика хочет встретиться со мной в присутствии своего клиента. Я пойду в комнату для допросов... Вы хотите?

— Пожалуйста.

Маленькая комната для допросов, в которой собрались Пер Бьорн и его адвокат, Кнут, я и полицейский, ведущий протокол, казалась переполненной темными костюмами и торжественностью. Четверо сидели на жестких стульях за пустым столом, а я стоял, прислонившись к притолоке, и слушал долгий разговор, в котором не понимал ни слова.

Пер Бьорн отодвинул назад стул, закинул ногу на ногу и прикурил сигарету. Почти совсем так, как и прежде. Его адвокат, массивный человек с властными, но вежливыми манерами, говорил повелительным тоном, от которого Кнут с каждой минутой все сильнее и сильнее нервничал. Но брат Эрика выдержал, не согнулся и хотя отвечал дружелюбно, будто извиняясь, но беседа закончилась, когда он сказал: «Нет».

Это «нет» рассердило адвоката больше, чем клиента. Он встал, нависая над Кнутом своей массой, и, видимо, чем-то угрожал. Кнут тоже встал с озабоченным видом и покачал головой. После этого молодого полицейского послали с поручением, он вернулся с сержантом и конвоем.

— Мистер Сэндвик, — сказал Кнут и молча ждал, пока Пер Бьорн не спеша встал, потушил сигарету, бесстрастно взглянул на конвой и спокойно направился к дверям.

Поравнявшись на пороге со мной, он остановился, повернулся и несколько секунд смотрел мне в лицо.

Но в его глазах ничего не отразилось, и он не сказал ни слова.

Кнут поехал домой, а я остался в его кабинете и спал на полу на одеялах и подушках, собранных в камерах, и держу пари, что в менее комфортабельных условиях, чем подозреваемый, помещенный внизу — А почему вы не хотите в «Гранд-отель»? — удивился Кнут, когда я попросил у него разрешения переночевать в полицейском участке.

— Желтые Глаза где-то затерялись. И кто знает, какие инструкции дал ему Пер Бьорн, — ответил я.

— Вы думаете, случится что-то еще? — Кнут задумчиво посмотрел на меня.

— Пер Бьорн продолжает борьбу.

— Ja. — Он вздохнул. — Я тоже так думаю. Кнут послал полицейского, чтобы тот принес мне горячий ужин из ближайшего ресторана, а в восемь утра пришел с бритвой. Сам он, будто кожу, сбросил вчерашнюю усталость и явился в наглаженной форме, со сверкающими глазами, готовый встретить новый день. Я брезгливо поморщился на свой мятый костюм и почувствовал себя бродягой, выгнанным утром из ночлежного дома.

В восемь сорок пять зазвонил телефон. Кнут выслушал сообщение с довольным видом.

— Ja. Ja. Takk, — приговаривал он.

— Что случилось? — не вытерпел я.

— Мы получили сообщение из Гола. Кассир, который работал в воскресенье, помнит, что мальчик из колледжа покупал билет в Финсе.

— Финсе? — Я посмотрел в свое расписание поездов. — Это на Бергенской линии.

— Ja. Финсе на этой линии — самая высокая точка. Высоко-высоко в горах. Я узнаю, помнит ли его кто-нибудь на станции в Финсе. Я узнаю, видели ли его на улицах и где он остановился.

— Сколько это займет времени?

— Кто же знает.

— Нет, — решил я. — Насколько я помню, поезд в Берген уходит в десять. Я поеду на нем. Если вы узнаете, что Миккель в Финсе или его там нет, то пошлете мне сообщение на одну из станций. Это возможно?

— Вы забыли про Желтые Глаза?

— К сожалению, не забыл.

— Договорились. — Кнут улыбнулся. — Я отвезу вас на вокзал в полицейской машине. Хотите, чтобы с вами поехал констебль?

— Вероятно, мне будет легче найти общий язык с Миккелем, если я буду один, — взвесив все «за» и «против», решил я.

В поезде я сел рядом с совершенно незнакомым цветущим молодым человеком и всю дорогу смотрел в окно на мирные поля и яркие, будто кукольные, домики, разбросанные по склонам холмов.

До Гола я доехал без приключений, а там меня ждало письменное сообщение: «Молодой человек в воскресенье вышел из поезда в Финсе. Пока никто не знает, куда он пошел. Расспросы продолжаются».