Смертельная печаль. Саби-си - [39]
С той поры я старался делать это в обязательном порядке. В противном случае у меня всегда возникало чувство, что я что-то потерял. То, что найти уже никогда не смогу. Это, что-то – момент времени, важность которого трудно переоценить. Ни после того, ни тем более до того это не имеет такого значения, как в тот самый момент, когда тебе этого хочется. Только в этот самый момент ты и способен передать всю глубину своего благодарного отношения к человеку. И, главное, я понял, что мне самому это нужно даже больше, чем тому, кого я хочу отблагодарить.
В этом есть, что-то необъяснимое, особая метафизика, которая изменяет все окружающее меня в этот момент в лучшую сторону. Да и сам я становлюсь другим, лучше и счастливее чем еще минуту назад.
Все время в полете я не отрывал глаз от пейзажей, проплывавших внизу. Природа уже начала просыпаться после долгой зимы, и хотя местами еще кое-где лежал снег, зелень пробивавшаяся на ветках одиноких деревьев, давала понять, что скоро наступит долгожданное, хотя и короткое, колымское лето. Теплое майское солнце серебром играло в холодных водах Охотского моря. В этих зеркальных бликах четко просматривалась тень от летящей машины. Вертушка долго держалась вдоль береговой линии, очевидно экипаж имел задание осматривать акваторию морской границы на этом участке, и лишь перед самым поселком Ола пошла в сторону перевала.
Вернувшись домой, отца я уже не застал. Он уже уехал на Талон готовиться к ходу горбуши. И увиделись мы с ним лишь в июле. Тот разговор, который мы вели в аэропорту, остался как будто не законченным. Хотя мне еще не раз хотелось к нему вернуться, и я всякий раз говорил себе, что как только увижу отца, заговорю с ним об этом. Но так и не случилось. Все нужно делать в свое время.Глава 9 1957 г. Освобождение
Последнее время я
сплю среди бела дня.
Видимо, смерть моя
испытывает меня,
поднося, хоть дышу,
зеркало мне ко рту, —
как я переношу
небытие на свету.
И. Бродский
Что происходит со временем? Я совсем перестал его ощущать. Мне не нужно его контролировать, понимать его ход, поскольку для меня сейчас все равно, чтобы ни происходило со мной и вокруг меня.
Все происходит с точностью до наоборот по отношению ко всем моим желаниям и помыслам. Неужели я должен смириться с тем, что мне вовсе нельзя ни о чем мечтать, ни на что надеяться.
Стоит мне только подумать о самых простых вещах, об элементарном житейском счастье, как все превращается в пепел. Тогда как и зачем мне жить теперь, когда нет со мной рядом моей Ирины и моего нерожденного сына?
Почему судьба продолжает испытывать меня. Бить все больнее и изощреннее.
От чего я должен отказаться, чтобы прервать эту нескончаемую череду ударов. Может быть, от самой жизни? Чего я недопонимаю? Что-то делаю не так или чего не делаю вовсе?
Сколько же прошло времени со дня ее смерти.
Какое сегодня число, какой месяц? Ну, давай соберись, напряги свои мозги. Уже весна, конец марта или апреля.
Я в больнице, я болен. Как тяжело думается, что-то мешает, уводит мысль в сторону, не дает сосредоточиться. Наверно, я просто смертельно устал, и у меня больше нет сил думать, бороться, анализировать, нет сил, желать и мечтать о будущем.
Я не могу больше воспринимать этот мир.
Теперь, когда я свободен от внешних оков, я заковал себя изнутри. Моя болезнь тому подтверждение.– Я прав, доктор? Что Вы думаете по этому поводу? – моя беседа с главврачом больницы становится похожей на исповедь.
Как часто случается в жизни, что мы не обращаем внимания на те знаки и подсказки, что дает нам судьба. В повседневности пробегаем мимо, не поняв, с чем разминулись, от чего отвернулись, чего не заметили.
Ход истории и движение цивилизации от Бога к прогрессу заставил многих поверить в то, что мы, люди, вершим свои судьбы сами. И никто и ничто не в силах на нас влиять.
Это – безусловно, глубокое заблуждение, и все мы всякий раз получаем тому подтверждение, когда натыкаемся на нежданное препятствие или свалившиеся неприятности.
Задавал себе вопросы: «За что? Почему это случилось со мной?» Ответа не находил.
Очевидно, всему, происходящему в нашей жизни, есть простое объяснение. Логика или даже закон, по которому течет наша жизнь. Не хочешь принимать этих законов, будешь разочарован жизнью, будешь злиться и всякий раз остро переживать нежданное.
Принимать, безусловно, нужно всякое событие. Хотя бы потому, что оно уже случилось. И время вспять не повернуть. Не исправить того, что случилось.
Все это, верно, относится к тому, что нам дает Создатель, особенно, если этот Дар – чувство, к тому же если это чувство – Любовь.
И не дай Бог отказаться от него!
Отказаться от любви, значит, отказаться от Него самого – от Бога. Ибо Бог есть Любовь.
Люди порой ее боятся. Думают, что от нее так много проблем в жизни. Так много переживаний и боли. Даже если эта боль сладка.
Мы боимся зависимости от чувства, боимся потерять свободу относительно другого человека, забывая при этом, что отказываемся – от Дара Божьего.
Глупцы, глупцы, глупцы…
Ничто не может принести нам большую боль и страдания, чем сам наш отказ.
Но Господь великодушен, и Он умеет прощать.
«Заслон» — это роман о борьбе трудящихся Амурской области за установление Советской власти на Дальнем Востоке, о борьбе с интервентами и белогвардейцами. Перед читателем пройдут сочно написанные картины жизни офицерства и генералов, вышвырнутых революцией за кордон, и полная подвигов героическая жизнь первых комсомольцев области, отдавших жизнь за Советы.
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.
Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.
В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.
Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.