Смертельная печаль. Саби-си - [27]

Это была ранняя весна, и наша встреча стала предвестницей этой весны. Мы ждали тепла короткого колымского лета, ждали расцвета природы, ждали прихода полуночного солнца. Наши чувства расцветали вместе с природой. Я скоро понял, что без нее мне уже не жить дальше, точнее сказать, не быть счастливым.

Она стала моей надеждой на счастье на всю дальнейшую жизнь.

Тогда я уже понимал, что сидеть мне осталось недолго. Времена менялись стремительно.

Многие, кто сидел со мной по 58-й статье, были освобождены. Лагеря стремительно пустели. Всех военнопленных японских солдат давно интернировали. Оставались лишь такие, как я, – военные преступники.

Приближался день 15 декабря 1956 г., когда вышел Указ Президиума Верховного Совета СССР об амнистии всех военнопленных, включая военных преступников. День моего освобождения, день нашего с Иринкой возможного счастья.

А пока мы радовались хотя бы тому, что вместе добирались в машине на лесосеку, сидя в кузове полуторки. В эти минуты мы просто смотрели друг другу в глаза, иногда сидя рядом, касались руками, однажды, будучи одни в кузове, всю дорогу просидели обнявшись. Нас никто не видел, никто не мог на нас донести. В эти минуты мы были счастливы хотя бы тем, что видели друг друга. Никогда до и после этого я уже ни к кому не испытывал такой нежности, такой любви, такой страсти, как к моей Иринке.

Бывали дни, когда нам не удавалось видеться довольно долго. В такое время мы передавали друг другу записки. В офицерской столовой работала подруга Ирины, которой мы доверяли свои письма. Всякий раз она позволяла нам поддерживать столь нужную нам связь друг с другом.

Наша первая продолжительная встреча состоялась в совхозе Оротук. Мы оба оказались там и уже несколько дней ходили по одному поселку, не зная об этом. Столь неожиданной оказалась наша встреча, что от радости, увидев друг друга, мы чуть было не бросились в объятья. Вокруг нас были люди, и только страх раскрыться перед ними сдержал нас.

Но наши взгляды уже невозможно было разъединить. На наших лицах блуждали улыбки, при встречах мы еле сдерживали крики радости, нежность уже струилась из тел. Как все это можно было скрывать, не знаю, сколько воли потребовалось, чтобы ни выдать себя.

Я был занят ремонтом местной котельной. Несколько дней назад ее аварийно разморозили, и поселок оказался без тепла. Нужно было срочно запустить котлы в работу, восстановить электропитание поселка.

Ирина же со своей бригадой в срочном порядке занималась заготовкой леса и распределением его по домам, обеспечением всем необходимым советских учреждений.

Работа совхоза не должна останавливаться ни на день ни при каких условиях. Все как на войне. Люди выдерживали все, даже если не выдерживала техника и механизмы. Металл крошится при -50°, но только не люди.

Работы было столько, что к ночи уже не было сил стоять на ногах. Пока не запустили котел, спать ходили в поселковый совет. Там была печка «голанка», и мы спали на нарах, наспех сколоченных из необструганных досок. Спали, не раздеваясь, мыли лишь лицо и руки перед едой и сном.

Наконец, нам удалась запустить котел. На несколько дней котельная стала моим домом. В ней я работал днем и спал ночью. Здесь была горячая вода и свет. Маленькая комната кочегара с кроватью и столом стала моим жилищем, в котором и произошло мое первое свидание с любовью.

Однажды днем, встретившись в столовой, мы с Ириной немного поговорили. Стоя рядом с нею в очереди, я тихонько сказал, что ночью остаюсь в котельной один и буду ждать ее прихода.

После ремонта в котельной остались горы мусора, кирпича, штукатурки и главное тяжелой черной пыли. Все это я разложил в отдельные штабеля и, поливая все это водой, добился, чтобы пыль осела.

Мне удалась натопить снег и нагреть литров 40 воды. Впервые за последнюю неделю я помылся и одел чистое нательное белье, приготовленное заранее. Я положил несколько досок между стеной и работающим котлом и поливал себя горячей водой, предварительно бросив в чан несколько веток стланика. Вода получилась душистая и мягкая. У меня был кусок мыла и чистая ветошь вместо полотенца. Помывшись, я прошел в комнатку осторожно, чтобы не испачкаться.

В помещении котельной температура была градусов двадцать. Наконец-то я мог раздеться и посидеть босиком в одном нижнем белье.

Для нашей встречи у меня был приготовлен чай и несколько кусков сахара.

Время как будто остановилось. В половине двенадцатого я уже испытывал волнение и страх, неужели она не сможет прийти? Какая боль, как мне теперь дожить до утра? Как дождаться встречи с ней? Но все тягостные мысли ушли, как только я услышал стук двери и ее легкие шаги.

Приоткрыл дверь комнаты и увидел ее быстро идущей по коридору – сердце остановилось.

Еще несколько секунд, и она в моих объятиях.

Я прижимаю свою щеку к ее лицу – оно ледяное. Её одежда усыпана кристалликами льда, они обжигают меня. Мы стоим так несколько минут.

Никто из нас еще не понимает, как себя вести дальше.

– Иринка, – я смотрю в ее зеленые глаза, – как долго я ждал этой минуты, как хорошо, что ты теперь со мной. Какое это счастье держать тебя в объятиях. Ну давай, снимай шубу, шапку, проходи, я приготовил чай. Сейчас буду греть тебя чаем и поцелуями.