Смертельная игра - [26]
Молодая женщина прикусила нижнюю губу, кашлянула в левую ладонь и наконец успокоилась; но пальцы ее ног все равно были напряженно поджаты.
— Мисс Лидгейт, — начал Либерман, — вы помните, когда вы были в этой комнате последний раз?
— Да.
— Расскажите мне, что тогда случилось.
— Вы меня осматривали… и мы говорили на разные темы. Я помню, что рассказывала про своего деда.
— Правильно. А что еще мы обсуждали?
— Шеллингов, доктора Ландштайнера…
Она остановилась и вздохнула.
— Пожалуйста, продолжайте.
— С моей памятью все в порядке.
— Конечно, я это знаю. Меня интересуют ваши впечатления от нашей последней встречи.
— Я не понимаю, чего вы от меня ждете, доктор Либерман? Вы хотите, чтобы я повторила все слово в слово?
— Нет. Я хочу, чтобы вы просто рассказали мне, что произошло.
— Хорошо. Меня привела сюда сиделка. Вы осмотрели мою руку. Затем мы говорили о том, как я стала работать у Шеллингов. Я рассказала о своем намерении изучать медицину и объяснила, почему хочу учиться здесь, а не в Лондоне. Я рассказала вам о дневнике деда и кое-что о нем самом. Потом вы спрашивали о моей семье и доме. Вскоре в дверь постучали, и вошел один из ваших коллег.
— Доктор Каннер.
— Его так зовут?
Либерман кивнул:
— А что было дальше?
— Вы разговаривали некоторое время…
— Как долго?
— Наверное… трудно сказать.
— Пять минут, десять? Сколько?
— Достаточно долго для того, чтобы я заснула.
— Больше вы ничего не помните?
— Нет. Наверное, вы подумали, что меня лучше не будить, и попросили перевезти меня в палату.
Либерман ничего не ответил.
— А что… — Мисс Лидгейт заколебалась, и ее голос слегка дрогнул от волнения. — Что-то случилось, доктор Либерман? Что-то, чего я не помню?
— Да, кое-что случилось.
— Что? — Мисс Лидгейт беспокойно заерзала и сжала свою мертвую руку другой, здоровой. — Пожалуйста, скажите.
— Вы сильно разволновались. Это было похоже на припадок.
— И я что-то сделала?
— Вы в самом деле не помните?
— Нет! — Ее голос сорвался на крик, и она закашлялась.
— Вам было очень плохо, и доктор Каннер подошел помочь вам. Вас тошнило, и он поставил перед вами ведро.
— Этого не может быть.
— Желая вас успокоить, он положил руку вам на спину. Тогда вы и пригрозили убить его, а потом ударили его в живот… — Либерман замолчал. В комнате было абсолютно тихо. Мисс Лидгейт даже перестала кашлять. Либерман продолжил: — Правой рукой.
Либерман наблюдал, как грудь девушки поднималась и опускалась, дыхание участилось. Она качала головой из стороны в сторону, а обычное слегка нахмуренное выражение ее лица сменилось полнейшим неверием.
16
Уберхорст стоял в середине своей маленькой мастерской. На нем был белый передник в масляных пятнах, но руки были ничем не испачканы.
— Вы были очень расстроены в тот вечер, когда было обнаружено ее тело?
— Да, инспектор, я все еще не могу поверить в случившееся. Она была моим близким другом.
Очевидно, ему еще было трудно справиться со своими эмоциями.
— Вы хорошо ее знали?
— Кое-что я о ней совсем не знал. Если бы вы спросили меня, где она родилась, кто были ее родители или в какой школе она училась, я бы не смог ответить. Но я знаю другое…
Уберхорст не смог выдержать взгляд. Он отвел глаза, посмотрел вокруг. Его отрывистые птичьи движения выдавали волнение.
— Что именно? — спросил Райнхард.
— Что она была добрым человеком — и смелым.
— Вы когда-нибудь виделись с фройляйн Лёвенштайн наедине? Только вдвоем?
— Да. Когда она мне гадала.
Уберхорст вытянул руку и провел по линии на ладони указательным пальцем левой руки.
— Она предсказывала будущее?
— Нет, она никогда не говорила об этом.
— А в чем тогда был смысл сеанса?
— Она рассказывала… обо мне.
— Это соответствовало истине?
— Да, во многом. Поэтому я чувствовал, что… что меня понимают. Чувствовал себя менее… — Он умолк и посмотрел на распятие, висевшее над маленьким книжным шкафом. Его нижняя губа задрожала.
— Менее что? — настаивал Райнхард.
— Одиноким, — сказал Уберхорст. Его глаза наполнились слезами.
— Сколько фройляйн Лёвенштайн брала за эти гадания, герр Уберхорст?
— Нисколько, но я с радостью делал добровольные взносы.
— И в каком размере?
— Две кроны.
— Вы могли бы сходить в Придворную Оперу за меньшие деньги.
— Но тогда я не смог бы воспользоваться ее необыкновенным даром.
Уберхорст провел рукой по щеке, пытаясь скрыть слезы. Это был трогательный жест, как будто обиженный ребенок старался не подать виду, что плачет.
— Почему вы сказали, что она была доброй и смелой?
— У нее была очень трудная жизнь, инспектор. Только бесстрашная душа смогла бы пережить такие ужасные несчастья.
— Да? А в чем они заключались?
— Ее родители умерли, когда она была маленькой, лет десяти или одиннадцати, я думаю. Ее взял к себе дядя, брат ее отца. Он жил один, и Лотте приходилось ему готовить и заботиться о нем. Она старалась изо всех… сил, но он всегда был недоволен. Дядя часто бил ее… а когда она подросла… стала превращаться в женщину, он… Он был жестоким человеком и…
Уберхорст содрогнулся.
— Что, герр Уберхорст?
— Я думаю, он…
— Лишил ее невинности?
Уберхорст кивнул и поправил пенсне, молча подтверждая предположение инспектора.
— Как вы думаете, почему фройляйн Лёвенштайн рассказывала вам об этом? Это ведь очень личное, не так ли?
Молодой талантливый психиатр Джеймс Ричардсон получает предложение работать с известным харизматичным доктором Хью Мейтлендом. Для него это уникальная возможность принять участие в интересном с научной точки зрения эксперименте. Шесть тяжело больных женщин погружены в искусственный сон, который должен исцелить их и вернуть к полноценной жизни. Но так ли благородны цели Мейтленда? В чем состоит истинный эксперимент? Между тем в больнице происходят странные, зловещие события. Доктор Ричардсон не может найти другого объяснения, кроме как вмешательство сверхъестественных сил, но развязка оказывается еще более неожиданной…
Третий роман из серии «Кавказский детектив, XIX век». Дом Мирза-Риза-хана был построен в 1892 году возле центрального парка Боржоми и очень органично вписался в городской пейзаж на фоне живописных гор. Его возвели по приказу персидского дипломата в качестве летней резиденции и назвали Фируза. Как и полагается старинному особняку, с этим местом связано множество трагических и таинственных легенд. Одна из них рассказывает про азербайджанского архитектора Юсуфа, который проектировал дом Мирза-Риза-хана.
Богатый и влиятельный феодал господин Инаба убит ночью в своем доме в самом центре Эдо. Свидетелей нет, а рядом с телом обнаружено кровавое пятно в форме бабочки-оригами. Кому понадобилась смерть господина Инабы?.. Судья Оока, его пасынок Сёкей и самурай Татсуно отправляются по следам преступников. Но злодей, как это часто случается, оказывается совсем рядом.
Зампреду ГПУ Черногорову нужен свой человек в правоохранительных органах. Как никто другой на эту роль подходит умный и смелый фронтовик, с которым высокопоставленный чекист будет повязан кровными узами.Так бывший белогвардейский офицер Нелидов, он же – бывший красный командир Рябинин, влюбленный в дочь Черногорова, оказывается в особой оперативной группе по розыску банды знаменитого Гимназиста. Налетчики орудуют все наглее, оставляя за собой кровавый след. Приступая к сыскной деятельности, Рябинин и не догадывается, какой сюрприз приготовила ему судьба.
Итак, снова здравствуйте. Позвольте представиться – Александр Арсаньев, ваш покорный слуга. И снова хочу представить на ваш суд очередной «шедевр» литературного творчества моей пра-, пра-, пра-… тетушки по отцовской линии – Екатерины Алексеевны Арсаньевой.На данный момент вышло уже четыре тома, в которых моя дорогая tante расследует различные преступления. Сейчас на ваш суд я представляю пятое произведение.
Перед вами — история «завещания» Тициана, сказанного перед смертью, что ключ к разгадке этого преступления скрыт в его картине.Но — в КАКОЙ?Так начинается тонкое и необычайное «расследование по картинам», одна из которых — далеко «не то, чем кажется»...
В книге В. Новодворского «Коронка в пиках до валета» рассказывается об известной исторической авантюре XIX века — продаже Аляски. Книга написана в жанре приключенческо-детективного романа.Аляска была продана США за 7200000 долларов. Так дешево?.. Да нет! — гораздо дешевле, если сосчитать, сколько человеческих жизней, сколько сил стоила она России! А, пожалуй, и не так дешево, если принять в расчет, сколько кроме этих 7200000 долларов рассовало американское правительство по карманам разных «влиятельных» особ, стоявших на разных ступенях царского трона.
Лорд Люсьен Сен-Клер, герой войны с Наполеоном, красавец, щеголь и покоритель женщин, легко вскружил голову подопечной лорда Карлайна, прекрасной мисс Грейс Хетерингтон. Но и Сен-Клер был покорен красотой девушки, ее прямодушием и искренностью. Впрочем, у него не было серьезных намерений в отношении Грейс, разве что добавить ее в качестве интересного экземпляра к его донжуанскому списку. Судьбе было угодно, чтобы ночью Люсьен по ошибке попал в спальню Грейс, и в самый неподходящий момент туда же заглянула леди Карлайн.
Гейбриел Фолкнер, герой войны, аристократ и красавец, неожиданно для себя унаследовал графский титул, огромные капиталы и… трех незамужних дочерей прежнего графа. Взвесив все за и против, новоиспеченный граф Уэстборн решает жениться на одной из них. Девицы, однако, отказывают ему. Более того, младшие сбежали из родового поместья, а старшая, леди Диана, без его разрешения явилась в Лондон. Гейбриел понимает, почему три его подопечные повели себя таким образом. Причина — в его прошлом. И вдруг Диана неожиданно соглашается стать его женой.
Ханна Мэллой, выросшая в богатой респектабельной семье, оказалась на улице, где не было не только комфортабельных отелей и шикарных магазинов, но и даже булыжных мостовых с аккуратными тротуарами и уличным освещением. Однако привел сюда девушку не злой рок, а непокорный нрав — она сбежала из-под венца, покинув буквально у алтаря ненавистного жениха, выбранного отцом, чтобы упрочить и без того процветающий семейный бизнес. Понимая, что отец не сдастся и наймет лучших сыщиков, чтобы вернуть беглую дочь, Ханна решает вступить в фиктивный брак.
Заключительная часть трилогии – «Черный тополь» – повествует о сибирской деревне двадцатых годов, о периоде Великой Отечественной войны и первых послевоенных годах.