Смертельная битва - [15]

Шен Цун обернулся и взглянул на жаровню, горевшую без пламени посредине магического круга, начертанного им волшебным порошком на полу в центре святилища. Там, в проходе из Земного Мира во Внешний, время остановилось. Язык пламени был холодным и застывшим, как красная ветвь папоротника или пальмы, но все еще давал свет, хоть и не потреблял никакой энергии. Круг, очерченный черным порошком, был на том же самом месте, где чародей сотворил его когда-то, но теперь его покрывала скользкая, грязная, студнеобразная, мутная пленка с янтарным отливом, в которую превратился демон, посланный Шао Каном в Земной Мир тринадцать лет назад.

Шен Цун подошел ближе к магическому кругу, и как только тепло его тела растопило холод порошка, время в круге возобновило свой ход. Пламя взвилось и вновь затрепетало, даже ничтожные пылинки, недвижно висевшие в воздухе все эти годы, взлетели вверх… и по помещению лаборатории разнесся стон, в котором звучали одновременно боль, отчаяние и безумие.

— Ше-е-е-е-е-е-н!

— Добрый вечер, Рутай.

— Когда-а-а? Когда-а-а-а-а?

— Сегодня, Рутай, — сказал колдун, вплотную подойдя к магическому кругу. — Спасибо тебе… сегодня.

— Сего-о-о-о-о-о-дня, — донесся тяжкий вздох, перешедший в неестественное хихиканье и всхлипы. — Я смогу… верну-у-у-у-у-ться… сегодня?

— Надеюсь, — серьезно ответил Шен Цун, ступив внутрь заколдованного пространства. — Я очень на это надеюсь.

В течение тринадцати лет жизненная цель Шен Цуна питалась упрямой гордыней. Помня о том, кем он был, и о клятве верно служить Шао Кану, колдун перебрался на материк и там расщепленной и заостренной бамбуковой палкой резал глотки одиноким путникам, после чего, творя магическое заклинание, открытое ему Рутаем, похищал их отлетавшие души и привозил их с собой на остров, чтобы расширить проход между двумя мирами. Но, к величайшему его удивлению и огорчению, проход от этого шире не становился.

Тогда Рутай, уже почти обезумевший от непривычной обстановки, заточения в удручающей его оболочке и дикого страха перед ужасным наказанием Шао Кана, сказал Шен Цуну, что не каждая душа пригодна для расширения прохода между мирами, чтобы сквозь него на землю могли проникнуть орды демонов и фурий из Внешнего Мира. Лишь некоторые из них подходят для этой цели.

— Почему же ты мне раньше об этом ничего не говорил? — разозлился Шен Цун на демона.

— Потому что лишь опыт дает знание, — ответил Рутай на его вопрос.

Глупый демон ошибался во многом, но здесь он оказался прав. Однако даже Рутай не знал, чьи именно души нужны для выполнения миссии, возложенной на Шен Цуна Шао Каном. Тогда колдун вновь отправился на материк, выждал там несколько месяцев, а потом нашел и убил воина, учителя и священника. Лишь после того, как они с Рутаем отправили их в проход между мирами, стало ясно, что его могут расширить только души опытных воинов.

Оказалось, однако, что найти их было весьма непросто. При помощи пороха Шен Цун взорвал плавучую кухню, которая курсировала вдоль побережья, и подчинил себе души семерых утонувших поваров. Придав им человеческий облик и превратив в своих рабов, он заставил их заново отстроить древний храм Шаолинь на острове, а потом еще возвести рядом с ним дворец и две пагоды.

Пока они денно и нощно трудились не покладая рук и используя магические силы для добычи, обработки и укладки камня, Шеи бросил все свои силы и энергию на то, чтобы отыскать способ привлечь на остров Шимура лучших в мире мастеров рукопашного боя. Организация там состязаний давала ему возможность не сходя с места переносить их еще не остывшие души в храм и сразу же использовать для расширения прохода между двумя мирами.

Так родилась идея турнира Смертельная Битва, и вскоре она сработала.

Во сне Шен проникал в сознание лучших бойцов известных и неведомых ему земель и внушал им стремление идти к побережью Восточно-Китайского моря и драться друг с другом. Так легче всего было отыскать самые сильные души Земного Мира. Суть его задумки заключалась в том, чтобы, выявив в схватках победителя и одержав вслед за тем над ним победу, тут же использовать его душу по известному назначению.

Однако прекрасный план сработал не так, как было задумано Шен Цуном. И все из-за этого проклятого верховного жреца Ордена Света Кун Лао, о котором колдуна предупреждал еще повелитель Шао Кан.

Одной лишь мысли о ненавистном монахе было достаточно, чтобы наполнить сердце Шен Цуна неистовой яростью, а его истерзанную и опустошенную душу жаждой мщения.

Их первый поединок был самым свирепым. «Естественно, — подумал Шен Цун, — иначе и быть не могло». Кун Лао тогда и понятия не имел о сверхъестественных силах колдуна — о его способности метать огненные вихри и изрыгать клубы дыма. К тому же во время их первой схватки Шен был на тринадцать лет моложе и сил у него имелось куда больше, чем теперь. Кун Лао шел к финальной схватке через десять боев со все более сильными и опытными противниками. Лишь одержав победы над всеми соперниками, с которыми ему предстояло сойтись, он должен был сразиться в заключительной битве с хозяином состязаний.

Шен Цун до мелочей ясно помнил сильно побитого, но отвратительно гордого своими победами Кун Лао, который стоял в боевой стойке, слегка отставив в сторону левую, опорную ногу, выставив вперед правую, готовую для удара; его правая рука была сжата в кулак и опущена, а сильно напряженная левая готова была отразить атаку противника.