- Ну что же, мы понимаем, - ответили крестьяне. – Пусть ваш праздник будет большим.
И жители деревни пришли, сгибаясь под тяжестью полных корзин…
- Ешь, Лю, - увещевал внука дед, - потому что с завтрашнего утра ты приступишь к очищению своего тела!
- Мне присоединиться к вашей голодовке? – насторожился гость.
- Нет, к голодовке надо привыкнуть… Испытание голодом сильно воспитывает силу воли…
Дед сказал, что для Лю будет достаточно травяной диеты.
- Спасибо, дедушка, - отвечал Лю. – Охотно буду очищать тело и дух.
На следующее утро Лю мужественно перешел на травы и горный воздух.
- Вижу, ты берешься за ум, - сказал дед.
- Берусь, - ответил Лю, сосредоточенно пережевывая свежеприготовленный салат из тибетского эдельвейса, заправленный растительным маслом.
Пища была освящена молитвами и давала Лю достаточно сил не только для движения челюстями, но и для ежедневных тренировок. Дед частенько крутился возле внука, откровенно любуясь его молодостью и силой.
Однажды вокруг родственников собралась толпа монахов. Лю Кенг заметил зрителей, и его движения стали не такими быстрыми. Наконец Лю замер и озадаченно оглянулся.
- Это что такое? – спросил он и подозрительно нахмурился. – Опять, дедушка, Вы что-то задумали?
Старик ответил не сразу. Он таинственно усмехнулся и скрылся за спинами монахов.
- Дедушка, куда Вы? – не понял Лю.
Но старик тотчас появился вновь. В руках он сжимал нечто, завернутое в холст.
Дед имел очень торжественный вид. Громким голосом он обратился к внуку:
- Лю Кенг, я надеюсь, ты будешь достоин этого подарка. Долгое время она висела в нашем храме. Теперь она – твоя! – старик отдал предмет внуку и отступил на шаг.
Лю дрожащими руками развернул материю – и зажмурился. На солнце ослепительно сверкало лезвие старой сабли, на ручке которой виднелись древние письмена.
- Это древняя сабля «Самоцум», - пояснил дед. – Семьсот лет назад она попала к нам в монастырь. Старое предание гласит: этим оружием был убит последний злобный Йети в наших горах…
- Йети? – не понял Лю Кенг.
- Снежный человек, который принес много несчастий местным жителям. Страшный Йети поедал урожай на окрестных полях за день до сбора, он набрасывался на посевы в последний момент, и все усилия людей обезвредить его были напрасны. Жители голодали. Но появилась сабля, которая помогла покончить с силами Зла!..
Лю дотронулся губами до сабли и устремил взгляд на старика.
- Спасибо, дедушка, - ответил он. - Постараюсь быть достойным этого оружия.
Теперь на тренировках Лю махал не только нунчаками, но и саблей.
* * *
Итак, второй месяц Лю проводил в горах. Чем горы отличались от Нью-Йорка? Самое основное – в монастыре не было телевизора. Но не только: там не было даже розетки, так что брился Лю без помощи электробритвы.
- Лучше, чем «Жиллет» ничего нет, - напевал он каждое утро, обрабатывая кожу лица священной саблей Самоцум, которую использовали для бритья, как он подозревал, более двадцати поколений тибетских монахов.
Горный воздух и травяная диета удесятеряли силы. Из окружающей природы Лю черпал энергию – и приходил к выводу, что смог бы прожить в монастыре не одну сотню лет.
Однажды, когда он упражнялся во дворе с саблей Самоцум, за монастырской стеной раздались истошные крики. Лю вздрогнул и прислушался – за ворота только что вышел отряд монахов, которые отправились на крестьянские поля помогать молитвой урожаю, набирающему силу.
- Горе! Горе посевам! – кричали сразу несколько мужских голосов. – Йети вернулся! Йети!
Лю метнулся к воротам, а навстречу уже семенил его дед, размахивая рукавами балахона.
- Лю! – кричал старик. – Сабля Самоцум! Она у тебя! Быстрее – только она поможет нам!
- Йети? – выдохнул Лю, на секунду затормозив.
- Йети, - кивнул старик. – Точно такой, каким его описывает старая легенда…
Рука Лю уверенно сжала саблю, и молодой человек понимал, что тренировка сейчас превратится в серьезный экзамен.
За воротами начиналась горная дорога. Она уходила вниз, и именно оттуда доносились крики. Через минуту Лю все увидел. Монахи обступили высокую мохнатую фигуру Снежного человека и нападали на него со всех сторон. Йети отбивался, и Лю сразу отметил, что действия неизвестного существа были чересчур ловки и уверенны – как будто он прошел специальную подготовку по боевому единоборству в каком-нибудь военно-спортивном подразделении.
- Стойте! – закричал Лю Кенг. – Стойте!
Монахи замерли, а мохнатая фигура, двигаясь скорее по инерции, чем из желания поразить противника, опрокинула еще нескольких на землю.
- Стойте! – снова закричал Лю Кенг. – У меня имеется священная сабля Самоцум, и я сам поговорю с этим отвратительным Йети.
Лю Кенг бросился вперед, расталкивая перед собой удрученных монахов. Братья расступились, и Лю оказался нос к носу с неизвестным.
И тут вместо того, чтобы пустить в ход священную саблю Самоцум, парень замер как вкопанный. Дело в том, что это неведомое существо вовсе не было Снежным человеком. То, что Лю Кенг издали принял за шерсть, оказалось шубой, свисающей до самых пят с плеч представшего перед ним человека.
Когда с головы незнакомца упал капюшон, Лю увидел перед собой знакомое лицо.
