Смерть за смерть. Кара грозных богов - [7]
Но на том дело не кончилось. Едва Волхова похоронили, едва справили тризну, как в речке близ Алоди появилось чудо-юдо, коркодила. Кто видел, говаривал: морда длинная, зелёная, с рогами. И зубы – во!
Народ, недолго думая, начал на коркодилу охотиться. Сети расставляли, запруды хитрые, с кольями по дну, делали, а зверь всё не попадался. Тогда сам местный князь на охоту собрался, велел копья готовить и луки, да непростые, а из тех, что коня со ста шагов насквозь прошибают.
И вот… явился князь на берег реки, натянул тетиву и стал ждать. День, два, три… пока руки не ослабли. А едва опустил оружие, из воды морда коркодилы вынырнула и говорит человечьим голосом:
– Ты, князь, не бей меня. Я ж не абы кто – брат твой родный. И покуда курган мой над Алодью высится, буду я, в помощь тебе, правосудие вершить. Кто добрый по воде пойдёт – не трону, а злодеев в щепки изгрызу.
Владыка сразу уверовал, что перед ним брат – по голосу узнал. Поклонился в пояс, слов ласковых наговорил и ушёл восвояси. И народу своему наказал: коркодилу не бить, а требы ей подносить. И поведал, мол, правых чудо-юдо не трогает.
Вот с той поры и повелось: хошь по водам близ Алоди пройти – коркодилу задобри!
Румяная Затея всё это время сидела близ кормщика и слушала, распахнув рот. Едва тот закончил рассказ – не выдержала, пискнула:
– А коли не задобришь, что будет? Сожрёт?
– Ну… – протянул кормщик важно. – Коли правый человек, хороший, то не сожрёт. Но напугает обязательно.
После бросил многозначительный взгляд на Затею и добавил с улыбкой:
– Хотя… Тебя бы точно сожрал.
– Это почему же? – воскликнула девица.
– А потому как сильно до девок охочий и крепкий, – хохотнул кто-то из гребцов.
Мужики грянули. Грекиня опять перекрестилась.
Ултен, в отличие от девицы, особого интереса к рассказу не выказал. Наоборот – насупился, но вслух возражать не стал. Кто этих словен знает! Может, и впрямь ихний князь может три дня с натянутым луком у реки стоять!
– А я слыхал, – встрял Ловчан, который всё это время прислушивался, – дескать, Волхов не после смерти в коркодилу превратился, а перед ней. И вот когда понял, что обратно человеком стать не может, тогда и попросил похоронить. И хоронили его не в домовине, как положено, а в закрытом каменном сундуке, чтобы народ мордой коркодилы не пугать!
– Ой, ну да как же! – воскликнул кормчий. – А кто ж тогда по водам Волхова и в алодьском море плавает?
– Вдруг сам Ящер? – предположила Затея осторожно.
Грекиня, сидевшая при ней у ног, снова перекрестилась.
– Ха! Больно ему, Ящеру, надо! Он всеми водами владеет, а коркодила только близ Алоди суд вершит!
Спор мог бы разгореться не хуже купальского костра, если бы не скотт, обронивший будто невзначай:
– В землях, откуда я родом, тоже в чудовищ верят.
Глаза Затеи вспыхнули интересом, а кормчий спросил лениво:
– И чё за чуда? И как откупаетесь?
Не успел кульдей раскрыть рот, как с другого конца лодьи завопил Жедан:
– Ты сказывай, сказывай! Но если кого накличешь – сам задабривать будешь! Первым за борт полетишь!
– Не, в монахе сём желчи много будет! Как бы животом потом чуде-юде не мучиться!
Ултен смутился, пробормотал что-то о варварах, пережитках, вере в Господа. И прежде чем Затея с кормщиком начали пытать расспросами, поспешил уйти на нос лодьи. Останавливать чужеземца никто не стал – ведь дорога длинная, всё успеется. К тому же священник снова позеленел, и перекосило его так, что сам на морское чудовище походить стал.
– Нет у него рогов, – сказал Розмич подошедшему Ловчану. – Я эту коркодилу видел однажды.
– Видел? – изумился Ловчан.
– Да, ещё в детстве. Я тогда в деревне жил. Вышел как-то раз к реке, смотрю – что-то не то. Вроде как бревно, да только не движется, будто теченья для него не существует. Пригляделся, а бревно-то с глазами.
– И чё?
– А ничё. Поглядело на меня и нырь в воду.
– И не тронуло?
– Неа, – задумчиво отозвался Розмич.
Ловчан смотрел на друга с нескрываемым изумлением, после наклонился к уху, зашептал:
– Так он ведь всем подряд не показывается, только избранным. Может, ты этого… волховать можешь?
На физиономии Розмича расцвела широкая лучезарная улыбка.
– Ага! Хошь, тебе крылья наволхую? – спросил он, кивая на тёмную гладь алодьского моря. – А плавник сам отрастишь!
– Да ну тебя, – насупился Ловчан. – Я всерьёз, а ты…
Махнув рукой, Ловчан устроился рядом и принялся глазеть на облака…
Смеркалось. Для ночлега кормчий завёл лодью в маленькую уютную бухту, Жедан оставил на борту троих из своей ватаги. Остальные всем миром расположились на берегу, на широкой поляне, огороженной толстостволыми берёзами.
Споро развели огонь, сварили полбу. Запах от варева шел такой, что даже у гнездящегося неподалёку дятла слюни потекли. Ели и корабельщики, и дружинники с охотой, только ложки стучали.
Розмич с уважением отметил, что никто из людей Жедана в дороге под лавкой не лежал и через борт не перегибался, значит, моряки бывалые и хорошие. Ултен тоже поправился, и следа от недавнего недуга не осталось. А уж по тому, как уплетал варево, можно решить, будто священник здоровее любого варяга будет.
Вслед за ужином пошли разговоры, тут руки Розмича сами собой напряглись, зубы стиснулись до боли в висках. Не зря говорят: бабе на лодье не место…
Большая и чистая любовь? Здорово, конечно, но когда тебе тридцать, в сказки уже не верится. В принца на белом коне – тоже. В тридцать волей-неволей начинаешь смотреть на жизнь с изрядной долей скепсиса и чем дальше, тем яснее понимаешь – скепсис оправдан.А любви все равно хочется. Пусть не большой, а маленькой. Пусть не чистой, а… ну хоть какой-нибудь!Именно так рассуждала Крис, она же Кристина Новикова, грустно сидя у подъезда на лавочке с бутылкой брюта, и даже не подозревала, что ее желание уже исполнилось.
Она мечтает закончить академию и стать боевым магом, а он – лорд, который влюбился. У них есть общий секрет, о котором он не знает, а она… Может сказать, но смысл? Ведь ей ещё сессию сдавать, и вообще проблем по горло. Главное, чтобы с появлением лорда Варкроса этих проблем не стало больше. Или не главное? Или тут что-то ещё?
Я никогда не мечтала о других мирах и магии. Да и не верила во все это. Моей главной целью было закончить универ и стать хорошим экономистом. Но судьба распорядилась иначе. Кто-то из жителей Полара решил, что у меня есть магический дар, и вот я здесь, на факультете Огня в Академии Стихий. Против воли. Без вещей, денег и документов. И почти без шансов вернуться домой. Но это еще не все…В академии я стала изгоем только за то, что иномирянка. И без поддержки одного странного призрака и малютки-твира пришлось бы совсем худо.По факту — мне объявили войну.
Мне и раньше снились странные сны, но этот оказался за гранью. Привиделось, будто я во дворце, а в нескольких шагах от меня стоит рогатый мужчина брутальной наружности и ждёт, когда подойду. Но самое безумное: я — его новая любовница! Кукла, зачарованная таким образом, чтобы угадывать и исполнять истинные желания… И всё бы хорошо, только я не в восторге. Более того — я против! Осталось понять, как донести до Повелителя эту светлую мысль… В тексте есть: попаданка, эротика и любовь, брутальный мужчина, эротическое фэнтези, попаданцы в другие миры.
Праздник Дня Всех Стихий закончился, но легче от этого не стало. Даже тот факт, что я, Дарья Лукина, иномирянка и не по своей воле адептка Академии Стихий, теперь не изгой, не вдохновляет — увы, сложно радоваться жизни, когда Каст, «король» нашего факультета и сын бога Огня по совместительству, обещал добить, а не добиться, а загадочный куратор первого курса Эмиль фон Глун проявляет интерес, который я себе объяснить ну никак не могу. Больше того, предстоящие индивидуальные занятия с лордом Глуном пугают до дрожи.Но пути назад нет, а раз так — не остается ничего другого, кроме как продолжать бороться.
Последние события в Академии Стихий показали – мне, иномирянке Дарье Лукиной, в конфедерации не выжить. Подданные королевств всегда найдут, в чем меня обвинить, для них я всегда буду «крайней». А раз так, нужно решать вопрос радикально – перебираться в Норрийскую империю. Но как это сделать, если к самостоятельному путешествию по Полару я не готова? Пришлось сыграть ва-банк и поставить все на… Эмиля фон Глуна. Вот только неприятности, уготованные судьбой, на этом не закончились. Но это не повод отчаиваться, верно? Ведь я – девушка с Земли, из тех, которые не сдаются!
В книге вы не найдете сахарной любви, только суровая и жестокая реальность бытия девяностых и восьмидесятых лет. Пророчество, убитое дитя, выброшенное, как кусок мяса, в чужой мир. Выжить и вернуться, чтобы спасти тех, кто убивал. Но прежде – выжить. Выжить любой ценой в чужом и враждебном мире, когда тебя преследует Голлем, созданный магами, чтобы закрыть память, закрыть дорогу в свой мир, лишить самых дорогих людей. Взросление героя, борьба за выживание в чужом социуме, преодоление судьбы.
Габриэль происходит из семьи потомственных ведьм. Погибая на своём чёрном венчании с Князем тьмы Аратроном, вследствие внезапного нападения религиозного сообщества экзорцистов, назвавших себя Орденом очистителей веры, она возрождается вновь, попадая при этом в семью графа Баугмер, одного из основателей Ордена очистителей веры. Появившись в образе маленького ребёнка-подкидыша, которого подкидывает к дверям семейства Баугмер горгулья Бетор, в прошлом одна из рыцарей самого Князя тьмы Аратрона, которая теперь несёт свою главную миссию охранять жизнь перерождённой Габриэль.
«Сказание о распрях» — героическое повествование в жанре «фэнтези» с элементами сказки и небольшим заимствованием из древнегерманской, славянской и тюркской мифологии, а также отсылками к «1001 ночи». А начинается всё с сотворения Богом вселенной, в которую он помещает одну планету, где создаёт Рай на континенте «Фантазия». Но один из его помощников начинает всё портить и, превратившись в дракона, начинает поедать материк, обгладывая его с краёв. Но добро побеждает, и Бог создаёт людей — которые, однако, по прошествии некоторого времени не оправдывают его доверия.
Джордано шел вперед, к месту своей казни, выискивая в толпе собравшихся знакомое лицо. Черный камень, что он сжимал в руке, казался горячим, готовым вспыхнуть огнем. Встретившись взглядом со старым другом, Джордано незаметно выронил камень, который тут же был подобран мальчишкой, молнией пробежавшим мимо, а затем исчезнувшим среди сотен людей. Костер под ним вспыхнул и медленно разгорался. Люди ждали криков боли и страха, а он лишь смотрел в изумрудные глаза египтянина и видел в них не отражение души, а целый мир, творимый невидимыми монадами.
Начало семнадцатого века. В руки дочери князя Турчинова попадает медальон, владеть которым могут только избранные. Обладая даром от рождения и получив силу медальона, Даше предстоит стать первой среди равных, но хочет ли она этого? Неужели это ее судьба? Она сама этого еще не знает, но интриги уже плетутся и смертельно опасные игры уже втягивают ее в водоворот событий.
После долгих лет ужаса и террора в Альбионе настал Золотой век, эпоха мира и процветания. Страной правит королева Глориана, чья империя охватывает большую часть известного мира. Ее любят подданные, перед ней преклоняются иностранные послы, но чудовищное прошлое не отпускает ее, и призрак правления ее отца, безумного короля Герна, незримо витает над совершенной страной, отравляя страхом все вокруг.Хрупкое равновесие мира поддерживает канцлер королевы, творец новой просвещенной эпохи лорд Монфалькон. Он еще не знает, что, допустив лишь одну ошибку, приведет в действие зловещий план, способный погрузить Альбион в хаос и отчаяние, не подозревает, что сплетенная им изысканная паутина интриг и шпионажа вскоре обернется против государства, а его самый блестящий шпион, капитан Квайр, злодей без страха и упрека, пойдет против собственного хозяина.
Два бестселлера одним томом! Исторические боевики о славной и кровавой эпохе князя Рюрика, о «прекрасном и яростном мире» наших предков, о рождении Русской Державы и жестокой борьбе между язычеством и первыми христианами, на время забытой из-за хазарского нашествия, но после победы над общим врагом вспыхнувшей с новой силой.Русские боги против крестителей. Исконная вера против чужебесия. Князь Рюрик и Вещий Олег против отступников и изменников. Когда сталкиваются религии и шатаются небеса, смертным не вырваться из этого кровавого круга – им придется скрестить мечи в беспощадной схватке.
Они заклятые враги с раннего детства – русский язычник, чтящий исконных богов, и русский христианин, принявший новую эру. Их судьбу должен был решить судебный поединок (есть обиды, за которые виру берут не серебром, а кровью), если бы не хазарское нашествие, заставившее их забыть старые счеты и плечом к плечу принять бой против общего врага, став соратниками, братьями по оружию, почти друзьями… Но когда воюют не только князья и народы, а даже боги, когда сталкиваются религии и шатаются небеса, смертным не вырваться из этого кровавого круга – после победы над хазарами им приказано завершить давний спор, скрестив мечи в беспощадной схватке.