Смерть воды и огня - [30]

Я взял более общий план и увидел, что блондинка сидит на столе — надо полагать, на том самом столе того самого начальника — а бутылку шампанского поддерживает у её рта американец.

— Это любимая чашка твоего начальника? — спросил он, беря красивую чашку, на которую, похоже, был нанесен логотип фирмы и, пониже, какое-то имя.

— Она… — простонала блондинка. — Она самая!

Американец наполнил чашку шампанским по самые края и предложил своей партнерше. Она выпила эту чашку в несколько глотков, он налил такую же чашку для себя и, выпив, хлопнул пробкой следующей бутылки.

— И что теперь? — весело спросила блондинка.

— А вот что, — американец тонкой струйкой направил шампанское на её плечи, потом в ложбинку между её пышных грудей.

— Ой! Холодно! И щекотно! — взвизгнула блондинка.

— Сейчас будет жарко, — заверил американец.

Наклонившись к ней, он сперва слизал шампанское в ямочке у основания её шеи, потом его язык опустился чуть ниже, к началу ложбинки…

— Жарко! Жарко, но все равно щекотно! — простонала, давясь от смеха, блондинка. Она, вроде бы, сделала руками попытку оттолкнуть голову американца, но при этом пошире раздвинула ноги, чтобы он мог покрепче к ней прильнуть. А он уже расстегивал верхние пуговки на её блузке, его язык блуждал по её груди, охотясь за каждой капелькой шампанского. Блондинка изогнулась вперед, на секунду оторвала руки от стола и свела их у себя за спиной, её расстегнутый лифчик упал ей на колени. Когда блуждающий язык американца коснулся одного из её сосков, она вскрикнула и, опять опершись одной рукой на стол, другой крепко притиснула голову американца к своей груди. По тому, как она тяжело задышала, и по тому, как его голова чуть заходила вперед и назад, я понял, что его язык заработал вовсю, стараясь ублажить сосок так, чтобы довести хозяйку этого соска до экстаза.

— Ооо, Лариса… — прохрипел он. Так я впервые узнал, что блондинку зовут Лариса.

— Не могу… — простонала в ответ Лариса. — Не могу… — её могучие бедра заходили ходуном, она обвила торс американца ногами, прижимаясь промежностью к его животу, стараясь вдавиться в его живот так, чтобы её самое сокровенное место как можно полнее вобрало тепло его тела. — Ооо… Еще… еще…

— Ммм… — мычал американец, стараясь как можно глубже втянуть губами её сосок, дать ощутить этой падкой до наслаждений красной ягоде не только кончик, но и корень своего языка.

Лариса вдруг заорала, ещё крепче прижимая к себе его голову, и по ней будто судорога прошла.

— Ой… — выдохнула она. — Я уже… Что ты сделал?.. А теперь я хочу еще… Еще…

— Уже?.. — американец отнял голову от её груди и потянулся к пластиковому пакету. — За такой успех надо выпить! А потом продолжим… Ведь я-то ещё нет…

Он хлопнул пробкой очередной бутылки шампанского и стал опять наполнять чашку, одновременно расстегивая ремень своих брюк. Увидев это, Лариса быстро стянула трусики.

— За что выпьем? — спросила она.

— За твою ненасытность! — ответил мистер Джонсон. — Я хочу, чтобы ты была ненасытной, потому что сегодня, с тобой, я буду ненасытен как никогда, уж это я тебе обещаю!

И тут… Пока Лариса окончательно избавлялась от блузки и снимала юбку и не глядела, что он делает, он мгновенным и незаметным для неё движением влил в чашку шампанского жидкость из какой-то ампулки!

Я оцепенел. Что происходит? Неужели, начав с невинного задания по отслеживанию неверности, я опять сейчас влечу в какое-нибудь крутое уголовное дело?

Или это всего-навсего какой-то стимулятор сексуального желания, который он хочет тайком ей подсунуть, чтобы она и впрямь сделалась ненасытной? Возможно, он сам такой стимулятор уже принял…

Как хотелось надеяться, что это так, и ничего более страшного не происходит!

Но мои надежды очень быстро развеялись в прах.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

— Держи! — американец преподнес шампанское своей пассии. — Пей до дна!

Пока она пила, он быстро избавился от ещё не снятой одежды. Она отдала ему пустую чашку, он плеснул в неё шампанского и шутливо прыснул на Ларису, оросив ей бедра, грудь и живот. Она расхохоталась. Для нее-то это было любовной игрой, но я понял: американец на всякий случай ополоснул чашку, чтобы ни капли того препарата, которым он напичкал Ларису, не досталось случайно ему.

Я ждал с тоскливым отчаянием, что будет дальше. Ясно — что-то очень нехорошее. И почему мне так везет? Вот уж влип… Становиться свидетелем очередного преступления мне совсем не хотелось.

Американец торжественно осушил чашку до дна, а потом прямо-таки обрушился на Ларису. Она захрипела, застонала, их обнаженные тела переплелись на столе начальника, ягодицы американца мерно задвигались вверх и вниз: он вошел в свою партнершу.

Лариса, как ни странно, стонала все тише и слабее, и все слабее «подмахивала» американцу, вместо того, чтобы наращивать обороты — что было бы самым естественным ожидать. Через несколько минут её руки, обвивавшие шею американца, разомкнулись и бессильно упали на стол. Американец внимательно поглядел на неё и, деловито высвободив свой член из её влагалища, аккуратно, стараясь лишний раз её не потревожить, с неё слез. Он даже не дал себе труда кончить. И, самое главное, лицо его вдруг изменилось, оно стало хмурым и суровым, спала маска дурашливого сластолюбия, в резко похолодевших глазах засверкал живой и острый ум.