Смерть Валленштейна - [6]

Гонцы приказ получат от меня.

Октавио ко мне!

(Графине, которая смотрит с торжествующим видом.)

Не торжествуй!..

Не искушай завистливого рока.

Не терпит ликованья он до срока.

Ему вручаем семя, — и в свой час

Ростки добра иль зла взойдут для нас.

(Уходит.)

Занавес.

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

Явление первое

Комната.

Валленштейн. Октавио Пикколомини. Вскоре затем Макс Пикколомини.

Валленштейн

Из Линца пишет Альтрингер: он болен;[24]

Но мне уже доподлинно известно,

Что с Галласом во Фрауенберге он.[25]

Обоих взять под стражу — и сюда!

А ты прими испанские полки

И не спеша к походу снаряжайся;

Но если торопить тебя начнут

На Фридланда свои войска направить,

Ты говори «да, да!», а сам — ни с места.

Тебе порой по нраву вне игры,

В безделии притворном оставаться;

На крайности идешь ты нелегко,

И по тебе я выбрал эту роль.

Полезнее всего ты будешь мне

Бездействием… А улыбнется счастье, —

Ты знаешь сам, что́ нужно предпринять.

Входит Макс Пикколомини.

Ну, старина, иди! А ночью — в путь.

Возьми моих коней… Он остается…

Не надо долгих проводов! Пора.

До радостной и недалекой встречи!

Октавио

(сыну)

Ты все ж зайди ко мне проститься, Макс.

(Уходит.)

Явление второе

Валленштейн. Макс Пикколомини.

Макс

(подходит ближе)

Мой генерал!..

Валленштейн

О нет, уже не твой,

Когда еще ты офицер имперский.

Макс

Так вправду ты оставить войско хочешь?

Валленштейн

Я Фердинанду больше не слуга.

Макс

И войско ты покинешь?

Валленштейн

Нет, напротив,

Еще тесней и крепче с ним свяжусь.

(Садится.)

Да, Макс, я не хотел тебе открыться,

Пока деянья час еще не пробил.

Вам, юношам, прекрасный свойствен дар —

Одним чутьем угадывать, где правда;

Отрадно подтвержденье находить

Своей догадке в случае простом.

Но где из двух неоспоримых зол

Приходится избрать одно, где сердце

Раздвоено, где с долгом спорит долг, —

Какое благо, если выбирать

Державная не даст необходимость!..

Она пришла. Ты не смотри назад.

Не будет пользы в том. Смотри вперед!

Не взвешивай, но действовать готовься!..

Замыслил двор мою погибель, Макс,

Но я опередить его намерен:

Со шведами мы заключим союз.

Они храбры, и дружба их надежна…

(Умолкает, ожидая ответа Пикколомини.)

Я вижу, ты ошеломлен. Молчи.

Я время дам тебе собраться с духом.

(Встает и отходит в глубину сцены.)

Макс долгое время стоит неподвижно, испытывая жестокие страдания. При первом его движении Валленштейн возвращается и останавливается перед ним.

Макс

Сегодня стал я зрелым, генерал!

До сей поры мне самому дороги

Не приходилось выбирать. Я смело,

Без колебаний за тобою шел.

Мне стоило взглянуть тебе в глаза, —

Я знал, чего держаться. А теперь

Ты требуешь, чтоб сам я сделал выбор

Между веленьем сердца и тобой.

Валленштейн

Ты был доселе баловнем судьбы,

Мог исполнять свой долг, как бы играя,

И отдаваться всей своей душою

Прекрасным, благородным побужденьям.

Но вот дороги круто разошлись.

Долг спорит с долгом. Так решай же сам,

Кого тебе держаться в той войне,

Что разгорится между государем

И другом.

Макс

Как! В войне? Война страшна,

Как божий бич, но волею небес

Война во благо может обратиться.

А честно ли имперские войска

Нам против императора направить?

О, боже правый, что за перемена!

Не дерзость ли так говорить с тобой?

Я по тебе, как по звезде Полярной,

Всегда путь жизни смело направлял!

Но ты мне сердце расколол сейчас.

О генерал, ужели я не стану

Благоговеть, как прежде, пред тобою

И дисциплины долг святой забуду?

Ах, не смотри так зорко на меня!

Божественным казался мне твой лик,

И ты не можешь потерять внезапно

Власть надо мной; еще с тобой я связан,

Хоть с кровью вырвал сердце из оков!

Валленштейн

Дай мне сказать…

Макс

Остановись! Молю!

В чертах лица, столь чистых, благородных,

Еще не отразился у тебя

Твой злополучный замысел, — он только

Твое воображенье запятнал.

Как ясно величавое чело!

Так выбрось же из сердца недостойный,

Клеймящий совесть умысел! То был

Недобрый сон, и пусть он впредь послужит

Для чистых душ благим остереженьем.

Есть у людей мгновения соблазна,

Но побеждать должно всегда добро.

Ни шагу дальше! Это клеветою

Могло бы стать на мощные натуры;

Ведь мелкие душою полагают,

Что в жизни нет простора благородству,

Что путь бессилья робкого верней!

Валленштейн

Сурово свет меня осудит, знаю.

Но до твоих укоров сам себя

Я строго осуждал. Кто не хотел бы,

Когда возможно, крайностей избегнуть?

Но у меня нет выбора: осталось

Иль нанести, или принять удар.

Макс

Ну что ж! Свой пост удерживай насильно,

Наперекор приказу государя;

Дойди до самой грани мятежа, —

Не похвалю, но осуждать не стану,

И даже в том участвовать решусь,

Чего одобрить не могу. Но только

Изменником, изменником не будь!

Когда б ты власть превысил иль в ошибку,

В избытке сил, впал мужественный дух!

Но тут совсем другое… тут черно,

Черно, как ад!

Валленштейн

(мрачно нахмурив брови, но сдерживая себя)

В дни юности бросаются словами, —

Хоть с ними осмотрительность нужна,

Как с жалом лезвия, — и сгоряча

Судить готовы обо всех предметах,

Не разбирая, в чем их существо.

Вмиг назовут презренным иль достойным,

Дурным иль добрым… и навяжут смысл

Неясных этих слов вещам и лицам.

Но тесен мир, а разум беспределен!

Различным мыслям жить легко в ладу,

Однако трудно людям не столкнуться

В пространстве ограниченном; ведь если

Не вытеснишь, то вытеснят тебя;