Смерть в театре - [140]

Она промолчала и посмотрела куда-то сзади меня. Старая уловка, и я не обратил на нее внимания. Но потом я услышал стук двери и повернулся. За моей спиной стояла блондинка и смотрела на меня невыразительными глазами. Крупная девушка, она казалась очень сильной.

— Кто это? — спросила она грубым, почти мужским голосом.

— Ищейка из Лос-Анджелеса,— ответила Гертруда.

— Вот как? — сказала Анна.— И что ему нужно?

— Не знаю,— ответила Гертруда.— Я даже не уверена, что это настоящая ищейка. Уж слишком он неповоротлив.

— Понятно,— согласилась Анна.

В руке она держала пистолет, направленный на меня. И держала его так, словно всю жизнь им пользовалась.

— Что вам нужно? — поинтересовалась она.

— Очень многое,— ответил я.— Например, узнать, почему вы удираете?

— Вам уже объяснили,— спокойно ответила девушка.— Из-за высоты. Гертруда плохо чувствует себя в горах.

— Вы обе работаете в «Голове индейца»?

— Какое это имеет значение? — прохрипела блондинка.

— Да пусть узнает! — вмешалась Гертруда.— Да, до сегодняшнего вечера мы обе работали там, а теперь уезжаем. У вас есть возражения?

— Мы только зря теряем время,— бросила Анна.— Взгляни, есть ли у него оружие?

Гертруда поставила чемодан на пол и обыскала меня. Она нашла мой револьвер, и я великодушно разрешил ей вынуть его из кармана. Гертруда обеспокоенно посмотрела на оружие, а блондинка сказала:

— Возьми его и положи в чемодан, в багажнике. Заведи мотор и жди меня.

Гертруда подхватила свой чемодан и пошла к двери.

— Вам все равно не удастся скрыться,— предупредил я.— Отсюда идут только две дороги, и обе легко перекрыть. Полиция не выпустит вас.

— А почему полиция будет интересоваться нами?

— А почему вы держите пистолет в руке?

— Потому что я не знаю, кто вы такой,— ответила она.— Иди, Гертруда!

Та открыла дверь, повернулась ко мне и тихо проговорила:

— Послушай моего совета, бродяга, уноси ноги, пока не поздно.

— Кто из вас видел охотничий нож?

Они быстро переглянулись и снова посмотрели на меня. Гертруда глядела очень внимательно, но в ее взгляде я не прочел никакой вины.

— Я пошла,— наконец заявила она.— Сыта тобой по горло!

— О’кей,— заметил я.— Знаю, не вы сунули его туда, где он сейчас находится. Тогда еще один вопрос: как долго вы ходили за кофе для мистера Вебера в тот день, когда относили туфли в починку?

— Ты зря теряешь время,— с нетерпением сказала блондинка.

Видимо, она от природы была очень нетерпеливой и не умела разговаривать по-другому.

Но Гертруда не обратила внимания на ее слова. Она задумалась, потом ответила:

— Ровно столько времени, сколько требуется, чтобы принести чашку кофе.

— Но ведь кофе есть в закусочной.

— В закусочной кофе старый. А я ходила за ним на кухню и принесла еще несколько тостов.

— То есть потратили минут пять?

Она кивнула.

— Да, примерно.

— Кто еще был в закусочной, кроме Вебера?

Она открыто посмотрела на меня.

— Не знаю, не обратила внимания. Может, там кто-нибудь завтракал из опоздавших.

— Большое спасибо,— сказал я.— А теперь осторожно положите револьвер на веранду. Если хотите, можете его разрядить. Я никого не собираюсь убивать. Только не увозите его с собой.

Она едва заметно улыбнулась, открыла дверь той рукой, в которой был револьвер, и вышла. Я слышал ее шаги по ступенькам, потом стук захлопнувшегося багажника. Взревел стартер и тихо заурчал мотор.

Блондинка подошла к двери, вынула из кармана ключ и вставила его в замочную скважину с наружной стороны.

— Я тоже никого не собираюсь убивать,— заявила она.— Но при необходимости могу это сделать. Так что не доводите дело до крайности.

Она вышла и закрыла меня в домике. Спустилась по ступенькам. Стукнула дверца машины. Мотор почти смолк, и шины мягко зашуршали по земле. Потом и этот звук затих, только портативные приемники нарушали тишину.

Я огляделся и медленно прошелся по комнате. В ней осталось лишь то, что не принадлежало постояльцам. Мусорное ведро, грязные кофейные чашки... Никаких бумаг. И никто не написал мелким почерком на спичечной коробке историю своей жизни...

Задняя дверь тоже оказалась закрытой. Она выходила на ту сторону, где росли деревья. Я подергал дверь, заглянул в замочную скважину. Придется вылезать через окно. Но когда я распахнул окно, то увидел на нем снаружи железную решетку. Я вернулся к двери и толкнул ее плечом, но безрезультатно. Осмотрел свои карманы и пришел в уныние — в них не было даже пятицентового ключа.

Пришлось принести из кухни консервный нож, разбить стекло двери, отогнуть ножом угол решетки и дотянуться до ручки с внешней стороны двери. К счастью, ключ торчал в замке. Я повернул его и вышел наружу. Потом вернулся и выключил свет. Мой револьвер лежал на веранде на низких перилах. Я сунул его в карман и пошел вниз, к подножию холма — туда, где оставил машину. 

Глава 6

Комната с пузатой печуркой и большой картой района делилась пополам деревянным барьером. На столе лежали календарь с загнутыми краями, пыльные на вид папки, старая ручка, пузырек чернил и шляпа, пожелтевшая от пота.

За столом сидел грузный и спокойный мужчина. У его ног стояла высокая, пострадавшая от времени плевательница. Мужчина откинулся на спинку кресла, скрестив на животе большие безволосые руки. На нем были поношенные армейские ботинки, белые носки, коричневые брюки, которые держались на старых подтяжках, и застегнутая до подбородка рубашка цвета хаки. Серовато-каштановые волосы лишь на висках белели как снег. Слева на рубашке приколота звезда. Он сидел, немного наклонившись вбок,— из правого заднего кармана брюк торчала коричневая кобура и примерно на два-три дюйма выступала рукоятка револьвера 45-го калибра.