Смерть в пяти коробках - [51]

В энциклопедии преступлений Ганса Гросса говорится, что у самых лучших карманников большой и указательный пальцы на рабочей руке почти одной длины. Как у Блайстоуна! Почему? Видишь ли, карманник не роется в кармане у жертвы всей пятерней. Иначе его сразу поймали бы. Нет, он орудует как будто лезвиями ножниц: складывает большой палец с указательным, средний с безымянным – они сходятся и расходятся. Вот так. – Г. М. наглядно изобразил действия карманника. Это было похоже на игру теней на стене: «Так говорит ослик, а так…»

– Господи! – воскликнул Сандерс. – До конца следствия вы заставите меня подозревать всех и вся в самых диких преступлениях. Сначала затемненные окна. Потом картины в галереях. А теперь еще прилично одетые пассажиры в общественном транспорте. Если кто-либо когда-нибудь напишет отчет об этом деле, его следует назвать «Пособие для начинающих правонарушителей». Значит, четверо часов – это просто…

Г. М. кивнул:

– Награбленное, сынок. Добыча Блайстоуна после ряда налетов. Феликс Хей каким-то образом раздобыл их. Возможно, он даже узнал, у кого и когда эти часы были украдены. Часы как раз самое простое из всего. Все так очевидно, что объяснение никому не пришло в голову. Что же касается руки манекена, то я сразу догадался, что она принадлежит Блайстоуну…

– Зачем она ему, сэр?

Г. М. поморщился:

– Необходимый реквизит. Гросс упоминает о типе, который неплохо зарабатывал с помощью третьей, так сказать накладной, руки. Хорошо одетый господин в салоне автобуса или в вагоне метро читает газету, которую держит двумя руками. Но одна из рук фальшивая. А настоящая рука в это время спокойно орудует в кармане у соседа.

– Неужели старик совсем спятил? – не выдержал молодой доктор. – Зачем ему все это? Он один из известнейших хирургов в Лондоне…

– Угу. Многие считают, что Джек-потрошитель тоже был врачом.

– Да, но…

– Он ничего не может с собой поделать, сынок. У него хорошо известная форма клептомании: отсылаю тебя снова к Гроссу. Деннис Блайстоун обеспеченный человек. Ни часы, ни деньги ему не нужны. Я склонен полагать, что сейчас он уже отошел от такого рода деятельности; он усмирил свою странную склонность и, пожалуй, готов посмеяться над теми штуками, какие откалывал, когда действительно нуждался в деньгах. Как все началось, я знать не знаю, но припоминаю, что он с молодости любил разные фокусы и отличался ловкостью пальцев. Наверное, у него бывали тяжелые времена, когда он нуждался в деньгах. Как и все мы. Вот ты можешь сказать, положа руку на сердце, что с тобой такого ни за что не произойдет?

Ответом было молчание.

– Теперь ты понимаешь, – продолжал Г. М., – почему у него дома все вели себя так, словно он выходит из запоя? И если малышка Марша Блайстоун упрямилась и скрытничала, то теперь ты в состоянии понять, в чем дело. Ты не представляешь, сынок, как я волновался! Если правда выплывет наружу…

– Ему конец.

– Ничего подобного. Провалиться мне на месте, да он расхохочется, и все! Не думаю, что ему угрожает судебное преследование или тюремный срок. Его преступление легче, чем у других. Оно просто смехотворно! Но представь себе, какие чувства испытали он сам и его родные, узнав о том, что Феликс Хей докопался до истины. А теперь попробуй скажи, что его случай не самый серьезный из всех.

– Из всех?

– Конечно. Ему, в отличие от других, есть что терять. Совершил бы он убийство, чтобы скрыть улики?

Сандерс представил себе статную, величественную фигуру Блайстоуна: знаменитый врач обычно выглядел так, словно вот-вот взойдет на кафедру и прочтет лекцию. Впрочем, было в его облике и что-то странное, какая-то слабость и нерешительность. Но больше всего Сандерса заботила Марша.

– И она украла… – предположил молодой человек, – то, что писал Фергюсон вчера ночью? Разоблачение истинного убийцы?

– Не знаю, сынок. Но такое вполне вероятно.

Сандерса слегка замутило – ночью он чувствовал себя лучше.

– Я знаю, о чем вы думаете, – сказал он, видя, что Г. М. упорно молчит. Сандерс невольно сопоставил факты, несмотря на то что сопоставлять их ему очень не хотелось. – В нашем случае преступник использовал атропин. Атропин необычный яд. Им широко пользуются врачи, особенно такие, как Блайстоун, который делает операции на голове и глазах. С другой стороны…

Г. М. приоткрыл один глаз:

– Вижу, тебе уже лучше. Так что с другой стороны?

– Любой человек, даже не знающий химии, без труда отыщет источник атропина и получит все, что нужно. Травка atropa belladonna растет у нас почти повсеместно. Подробное ее описание можно найти в любом учебнике ботаники: ее черные ягоды размером с вишню ни с чем не спутаешь. Если выварить листья и корни, можно извлечь столько атропина, сколько потребуется. Рассуждения Мастерса о том, что можно якобы «выследить» источник яда, просто нелепы! И главное, пока вы не установите, каким образом яд попал в напитки…

– Ах, вот что? – оживился Г. М. – Это-то я знаю!

– И атропин не был подмешан человеком со стороны, который незаметно прокрался в гостиную?

– Совершенно верно, сынок.

На лестнице послышались тяжелые шаги и пыхтение миссис Бартлеми, квартирной хозяйки Сандерса. Тяжело стукнув в дверь, она заглянула в комнату и взволнованно объявила: