Смерть в пяти коробках - [46]

– Говорить я и сам могу, – проворчал Г. М.

– Что вы, сэр, я только…

– У меня самого есть язык, – заявил Г. М. – И вот что, сынок, я хочу сказать. Вчера ночью, пребывая в состоянии аффекта, вызванного предшествующими событиями, я вроде бы угрожал дать вам с девицей хорошего пинка под зад. Сейчас я со всей откровенностью заявляю, что действовал сгоряча. Но… боже мой! В жизни не слышал таких отвратительно слезливых излияний, какие обрушила на вас дочка Денниса Блайстоуна! Далее, я имею заявить, что… – И Г. М. продолжал что-то говорить в своем так называемом парламентском стиле.

Сандерс прочистил горло:

– Я… мм… ничего не помню. Благополучно ли добралась до дому мисс Блайстоун?

– Угу. Насколько мне известно.

– А Фергюсон? Вы добились от него показаний?

Г. М. посерьезнел.

– Нет, сынок. Фергюсон умер. – Он достал сигару. – Если бы болван позволил нам позаботиться о нем, он бы выкарабкался. Но было слишком поздно. А он еще рассуждал о том, что некоторые не наигрались в детстве! Фергюсон покончил жизнь самоубийством, а кто-то другой вознамерился всерьез его прикончить, подмешав ему в стакан солидную дозу атропина. Сынок, квартирная хозяйка несет тебе завтрак. Да, если хочешь, можешь встать, но при условии, что не будешь выходить из комнаты и сегодня посидишь тихо. А мы пока немного побудем тут и подумаем.

Пока Сандерс завтракал, а Г. М. усиленно дымил сигарой, Мастерс, расхаживая по комнате, рассказал им о том, что происходило накануне ночью в Скотленд-Ярде.

– Но это еще цветочки, – заключил он. – Я же хочу узнать, что, во имя всего святого, происходило вчера ночью в доме миссис Синклер! – Он повернулся к Г. М.: – Сдается мне, сэр, вы совершили кражу со взломом, не предупредив меня! Отлично… продолжать не будем…

– Вот спасибо, – проворчал Г. М.

– Но какого черта вы туда полезли? Что рассчитывали там увидеть? Фергюсон был нашим главным свидетелем. И вот, стоило нам его найти, как кто-то его прикончил! Так что же там произошло?

Г. М. задумался.

– Сейчас… так. Я, в общем, предполагал, что Фергюсон прячется у миссис Синклер. Логично было искать его у нее. Но если бы я рассказал вам о моих предположениях, вы, боюсь, пригнали бы туда отряд колов (я помню ваш стиль работы), и Фергюсон ускользнул бы, как акробат на трапеции. Вот я и решил действовать на свой страх и риск. Почему бы и нет? Почему бы и нет, я вас спрашиваю?! Провалиться мне на этом месте, никто не имеет права обзывать меня толстопузым! Вот, поглядите! Сплошные мышцы…

Мастерс хлопнул себя ладонью по лбу:

– Так вот в чем дело! Понимаю, сэр. Чтобы доказать, что у вас еще есть порох в пороховницах, – старший инспектор постепенно распалялся, – и у вас нет пуза (хотя, если позволите мне такое сравнение, оно похоже на купол собора Святого Павла), – вы нарочно…

– Ладно, ладно, – досадливо отмахнулся Г. М. – Виноват! Я всегда оказываюсь виноватым до самого конца расследования. А потом вы осыпаете меня дурацкими комплиментами и уверяете, будто так и знали, что у меня в рукаве все время находился козырной туз. Вот что я вам скажу, Мастерс. Нашим юным друзьям, доктору и дочке Денни Блайстоуна, страсть как хотелось покопаться в доме миссис Синклер. Может, они и обнаружили бы там что-нибудь интересное. Но я не мог допустить, чтобы они пошли на такой риск, ведь они, скорее всего, наткнулись бы там на Фергюсона. Вот я и подумал: проберусь-ка я туда первым, тихонько пошарю в темноте и проверю, правда ли Фергюсон там прячется. Поэтому-то я и взял с них слово, что они в условленное время встретятся со мной на заднем дворе. Все было бы шито-крыто, если бы меня не выследил один из ваших копов.

– И вы швырнули в него цветочным горшком! Мило, сэр, нечего сказать. Почему вы так любите бросаться цветочными горшками?

– Такой у меня был хитрый план, – объяснил Г. М.

– Хитрый план? Как бы не так! Вы просто разозлились, потому что он вас засек, вот и…

– Говорю вам, у меня был хитрый план, – заревел Г. М. – Пораскиньте мозгами, все не так сложно! Самый лучший способ выяснить, находится ли Фергюсон в доме, и заставить его как-то выдать свое присутствие – это учинить первоклассный, разрушительный скандал. Так оно и получилось. Мы с копом потоптались на огуречных грядках, точно парочка танцующих медведей. И пузо тут ни при чем. Плохо, что коп-вредитель никак не отставал от меня. Я не мог от него избавиться. И мне пришлось искать убежища…

– В доме?

– Конечно в доме! А что еще мне оставалось делать? Мой друг Креветка Галлоуэй снабдил меня великолепным набором отмычек. Я собирался отдать их доктору Сандерсу, так как, – сконфуженно добавил Г. М., – не был уверен, что он сведущ в технике взлома. Сам я, разумеется, участвовать не собирался. Но, повторяю, иного выхода не было. Я вошел. Вот почему входная дверь оказалась незапертой, когда туда проникли двое любителей.

Мастерс сделался мрачнее тучи.

– Надеюсь, сэр, вы знаете, что делаете, очень надеюсь. Но главный вопрос в другом: кто отравил молоко? Что творилось в доме?

– Там орудовал отравитель, – кратко пояснил Г. М.

Старший инспектор присвистнул и достал свой блокнот.

– Уж не хотите ли вы сказать, будто видели?..