Смерть в подарок - [33]

Вот живет себе девушка. Никого не обижает. Мучает ее отец своими выговорами, подозревает во всем – никакого житья нет. А потом всякий стремиться ею воспользоваться. Что за судьба? Нет бы послать мужа хорошего и доброго, чтобы берег ее, охранял от всех невзгод. Нет же. Добить надо.

А если она своего нового и вправду любит? Каково ей будет узнать, что ею просто хотели воспользоваться. Снова удар. Сможет ли она его перенести? И каково ей будет?

Бабе Дусе было искренне жаль Олю. Она уже давно для себя решила, что сама Оля не может быть виновна в смерти отца. Хоть сегодня утром Горяша и твердил ей, что Кутузова их всех обманула с тем, что провела новый год с подругой. А это много значит. Бабуся думала по-другому. Просто той не хотелось, чтобы Игорь подозревал ее. А если к тому же она встречалась со своим новым женихом, то тогда и вовсе понятно, почему она хочет это скрыть. Вот, дуреха, не понимает, что делает.

«Но ничего, – думала Евдокия Тимофеевна, – я в обиду ее не дам. И даже если она сама не захочет ничего рассказывать, мы с Горяшей другими путями все узнаем. Но Ольгу в беде не бросим».

Баба Дуся за своими размышлениями и не заметила как подошла к нужной двери. Позвонила. Оля открыла сразу, будто ждала гостей, но увидев, что это всего-навсего знакомая бабушка недовольно пожала плечами.

– Снова вы?

– Зашла проведать. А что ни ко времени я?

– Знаете, как то не очень, – смутилась Кутузова, но, видно, отказать не смела, поэтому все же пригласила пройти в квартиру.

– Я ненадолго, – сказала Евдокия Тимофеевна, – мне только узнать, как дела у тебя, опять же надо рассказать, как у Горяшки расследование идет, а потом пойду – что время то у людей отрывать.

Ольга вздохнула с облегчением. Ей явно не нравилось, что в гости к ней пожаловала эта бабулечка. Она, конечно, хорошая и добрая, да только лезет в душу. Все знать ей надо. А Оля – человек скрытный и неразговорчивый, ей совсем не хочется открывать чужому человеку душу.

Но где-то в глубине души, Оля и сама того не замечала, она все же была рада. Рада, что ее не забывают, что кому-то есть до нее дело. В последнее время ей так тяжело. И хоть появился у нее совсем недавно он, но как-то он изменился немного. Слишком торопится, что-ли. Хотя, все сразу можно было понять. Да только все хорошие мысли потом приходят. А иногда бывает так, что приходят они слишком поздно.

Ольга провела Евдокию Тимофеевну как всегда на кухню и поставила на плиту чайник.

– Ну и как там расследование? Удалось вычислить кто убил отца, – при этих словах Олю как-то передернуло, видно эти воспоминания были слишком для нее тяжелы.

– Пока нет, но у нас есть варианты. Заодно и про них поспрашиваю, если ты не возражаешь?

Оля хотела, видно, ответить отказом, но в этот момент в коридоре зазвонил телефон. Она вскочила и бросилась к нему.

– Да, – сказала Кутузова.

После этого она немного помолчала, а потом сказала еще одно слово: «Хорошо». Что было хорошо, понять было невозможно.

Оля вернулась вся какая-то в воду опущенная и расстроенная.

– Ну вот, теперь я в полном вашем распоряжении, – невесело сказала она.

– Что придти кто должен был? – полюбопытствовала бабуся.

– Да, но теперь это неважно. Никто не придет. Можем говорить, сколько нам захочется, правда, у меня голова что-то разболелась, – она, видимо, все же не хотела, чтобы Евдокия Тимофеевна оставалась надолго и решила таким образом ее об этом предупредить.

– Таблеточку выпей, цитрамончику. Полегчает, – посоветовала бабуся.

Оля лишь мотнула головой.

– Ты про Нестерова слышала что и про Григорьева? – издалека начала баба Дуся.

– Григорьев – знакомая фамилия, а первая нет. Ни разу не слышала, – призадумалась Оля, – а что их можно подозревать?

– Подозревать можно кого угодно, – ответила бабулька, – да что толку-то. Надо доказать, только потом можно говорить точно. Вот и тебя можно подозревать.

– Конечно можно. Ваш Игорь Анатольевич, поди, именно так и делает.

– Мой Горяшка, конечно, не ангел, но зря ничего говорить не будет. Просто у него работа такая – проверять все и всех. А иначе нельзя. Я вот призабыла, ты сама где новый год отмечала? – Евдокия Тимофеевна прикинулась склеротичкой.

Ольга тем не менее очень подозрительно посмотрела на нее. Видно, ей показалось странным, что они во второй раз интересуются этим.

«Ах, и Оксанка должна уже приехать, – сразу пронеслось в голове у Оли. – Очень может быть, что они у нее уже побывали и та все им рассказала. Вот так всегда. Самой большой подлянки жди от самой лучшей подруги.»

– Я так понимаю, – осторожно начала Кутузова, – что вы неспроста спрашиваете об этом. Да?

– Призабыла малость.

– Я вам тогда не точно сообщила про новый год, – видимо, решилась сказать правду Ольга. Все равно узнают. – Дело в том, что мы договорились с подругой, я к ней пришла, но потом мы поссорились и я не могла там оставаться – пошла домой.

– Дома, значит? – уточнила Евдокия Тимофеевна.

– Ага, – не очень уверенно сказала Оля, – дома. Мне не хотелось сразу говорить, но подруга приехала, наверное, так что мне все равно не скрыть этого. Но я никуда не выходила и отца не убивала.