Смерть в мои планы не входит - [39]

– Нет! – женщина выставила перед собой руки, защищаясь. – Нет!

Звук выстрела, многократно отражённый от стен и потолка, ушёл в сторону заснеженных гор. Вирена, покачнулась, осела на пол, прижимая руку к простреленному плечу.

– Идиот…

– Рана не смертельная, сейчас руку перевяжем, – произнёс Пауль. – Я уверен, что мы нарушили хронологию событий и вырвались из временной петли. Вот только на улице творится что-то странное: был день, потом на небе зажглись звёзды, теперь же брезжит рассвет. Ничего страшного, пуля чуть-чуть поцарапала кожу. Стрелять я не разучился, и это отрадно.

– Вы идиот. Даже не так: вы маразматик. Разве нельзя было меня, если вам так хотелось причинить мне боль, ударить той же тростью?

– Хм… Это, почему-то, мне в голову не пришло. Показалось, что проще выстрелить.

– Вы достойный продолжатель дела своего отца. Фашист!

– Заткнись, дура, – закричал Шнитке. – Что ты понимаешь в идеологии наших предков? Ничего! Ладно, отдышались, теперь нужно перебинтовать рану. Где ваш рюкзак, Вирена?

– Пробуем в последний раз, – произнёс Шнитке, устанавливая вертикально трость с навершием в форме орла. Пол задрожал, открылся лаз, Шнитке улыбнулся: – Получилось. Ну-с, вперёд, к бессмертию, Вирена.

Женщина выдохнула воздух, сделала шаг в неизвестность. Ступени отозвались глухим звуком, луч фонаря выхватывал отдельные фрагменты шахты, внутри которой располагалась винтовая лестница.

– Пауль, нам долго опускаться? В дневнике вашего отца, как я понимаю, таких подробностей не было?

– Ну что вы, моя дорогая. В дневник отец записывал все самые ценные и нужные сведения. Да и смысл какой был описывать эти подъемы, лестницы и всё остальное? Сами разберёмся, не маленькие!

И только сейчас до Вирены дошло, что, несмотря на неприязнь к этому пожилому мужчине, ей хотелось, просто-напросто, слышать чей-то человеческий голос. Обстановка давила, она вызывала страх и от этого, где-то в глубине души, зародилась паника. Вирена рассмотрела, что сама шахта сложена из бетонных колец. Причём, кольца подогнаны друг к другу так плотно, что, казалось, лезвие ножа в стык между ними не войдёт.

– Вы так громко дышите, милая, как будто пробежали марафонскую дистанцию, – сказал Пауль и засмеялся. – Всё хорошо, успокойтесь, скоро лестница закончится. Я уже вижу дно шахты. Вам, кстати, не кажется странным, что здесь абсолютно нет никакой пыли? Я бы сказал, здесь нет и намёка на пыль.

Вирена на это тоже обратила внимание. Она провела пальцем по перильному ограждению, посветила фонарем на палец. Он остался чистым. Воздух был прохладным и свежим. Только как такое могло быть? Работала приточно-вытяжная вентиляция? Естественная или искусственная? Это много бы объяснило, но… ум учёного требовал подтверждение догадкам и предположениям. Сверху донесся звук закрывающегося входа в подземелье.

– Ну вот и всё, я на месте! – услышала Вирена голос Шнитке. – Давайте руку, девушка.

Лестница закончилось, Вирена и Пауль стояли на полу большого тамбура четыре на шесть метра. В трёх стенах находились три двери, на закреплённых табличках были надписи: «Лаборатории», «Инженерный отсек», «Складские помещения». Шнитке подошёл к стене, на которой висел огромный рубильник. Он постоял какое-то мгновение, словно раздумывая над чем-то, потом с силой надавил на рычаг. Где-то далеко, в недрах подземного сооружения, раздался едва различимый звук, напоминающий звук работающего дизель-генератора. Через несколько минут в тамбуре загорелись лампы освещения, закрытые обрешеченными плафонами белого матового цвета.

– Откуда здесь электроэнергия? – удивлённо спросила Вирена. – Столько лет прошло, но всё работает.

– Не забывайте, девушка, что в конце войны у Аненербе появился неиссякаемый запас электроэнергии. Плохо то, что камень – мегалит сюда доставили в конце сорок четвёртого года. Учёные, скорее всего, не успели разобраться со всеми свойствами камня, как источника энергии. Но это, опять же, мои предположения. Я знаю одно: Аненербе побывала в нескольких смежных с нашими мирами. Приведите пример, скажете вы? Всем известный факт наличия, так называемых, летающих «тарелок». Слышали о таком?

– Да, и даже документальный фильм смотрела. Там запечатлён полёт такого аппарата. И слава Богу, что… – Вирена осеклась, посмотрела на Шнитке. Но тот сделал вид, что не расслышал её последнюю фразу или это действительно так и было. Пауль, судя по его лицу, усиленно думал, рассматривая каждую дверь по отдельности.

– О чём вы так сильно задумались, Пауль?

– Да вот, думаю в какую из трёх дверей мы зайдём, какую открывать? В инженерном отсеке, думаю, нам делать нечего. Есть такое выражение: если что-то работает, то нечего туда соваться, пусть работает. Предлагаю пойти не в лаборатории, а на склад. Вы опять спросите меня почему? Сам не знаю, наверное, за много лет археологических изысканий выработалось чутьё. Вы не против?

– Почему я должна быть против? Мне очень даже интересно побывать на складе. Только я не знаю, что мы там будем искать?

– Ну… – неуверенно произнёс Шнитке. – Даже не знаю, что вам ответить на этот вопрос.

Пауль подошёл к двери, взялся за штурвал запорного механизма. Вопреки всем ожиданиям и предположениям, штурвал отозвался на приложенное человеком усилие, легко повернулся вокруг своей оси, Вирена услышала щелчки, дверь приоткрылась. Массивность двери наводила на мысль, что она в состоянии выдержать любую нагрузку: толщина была миллиметров четыреста, не меньше. Шнитке, открыв полностью дверь, увидел, что за ней находится помещение-тамбур и ещё одна дверь. Но вместо штурвала на ней были восемь круглых рукоятей, над которыми располагались отверстия, закрытые стеклом.