Смерть в медовый месяц - [25]

Значит, Уошбурн живет на четвертом этаже. Они пересекли улицу, прошли полквартала, остановились вне поля зрения швейцара. Зеленый квадрат парка со всех сторон окружал высокий металлический забор. Ворота на замке. Надпись на аккуратной табличке указывала, что ключ выдастся всем жильцам соседних домов. Они имели право заходить в парк в любое удобное для них время. Посторонние в парк не допускались. Они задержались у ворот, Дэйв закурил.

— Нельзя нам здесь стоять, — дернула его за рукав Джилл. — Вдруг Лублин кого-то послал.

— Или полиция задержит нас за бродяжничество.

— Вот-вот. А что же нам делать? Не можем же мы подняться к нему.

— Нет. Он наверняка не один. В одной из газетных статей упомянута жена, так что она наверняка живет с ним. Да еще обслуга, телохранители. Добраться до него непросто.

— Так что же нам делать?

— Пока не знаю.

Они дошли до угла. Мимо прошагал полицейский в форме, в направлении центра Манхэттена. Сурово посмотрел на них. Красный сигнал светофора сменился зеленым.

— Если б мы могли попасть в парк…, — начал он.

— У нас нет ключа.

— Я знаю. Но из парка мы могли бы наблюдать за подъездом, никому не мозоля глаза. В парк для того и приходят, чтобы посидеть на скамье. Вот мы бы сидели и смотрели. Мы не знаем, дома ли Уошбурн, кто с ним живет. Да и как он выглядит. От одного газетного фотоснимка толку мало. Их качество известно.

— Все эти точечки.

— Да и сняли его не крупным планом. Так что нам еще надо узнать его. Может, он выйдет один, тогда мы попытаемся переговорить с ним. Он — ключ ко всему. Если Лублин не солгал, что только Уошбурн может вывести нас на киллеров.

— Ты думаешь, мы заставим его назвать их?

— Не знаю. Не так давно у меня не было уверенности, что Лублин заговорит, — он смотрел на дом Уошбурна. — Окна-то выходят на парк. В кино герои всегда снимают квартиру напротив дома, где живет подозреваемый, вооружаются биноклями, направленными микрофонами, магнитофонами и еще Бог знает чем, и берут его тепленьким. Но что делать, если этот сукин сын живет напротив парка, войти в который невозможно?

— Может, попробуем соседний дом?

Дома по обе стороны номера 47 ничем не отличались от стоящего между ними. Чувствовалось, что живут в них богатые люди. В таких домах комнаты не сдаются, подумал он. Может, сзади…

— Пошли, — он потянул Джилл за собой.

На Четвертой авеню напротив дома Уошбурна высилось административное здание. Они изучили указатель в холле. Три адвоката, два дипломированных бухгалтера-ревизора, одна страховая компания, рекламной агентство, десятка два маленьких фирм, которые могли заниматься чем угодно, от распространения энциклопедий до экспортно-импортных операций. Они поднялись на четвертый этаж. Половину этажа, с окнами, обращенными к дому Уошбурна, занимала компания «Бидл и Грейбер». За дверью с панелью из матового стекла как пулемет грохотала пишущая машинка.

Он подошел к двери, постучал. Грохотание прекратилось, седовласая женщина открыла дверь. Дэйв полюбопытствовал, работает ли здесь мистер Флойд Харпер. Седовласая женщина заверила его, что никакой мистер Харпер в их фирме не работает. Через ее плечо он посмотрел в окно. Увидел окна квартиры Уошбурна. Занавеси раздвинуты, но в комнатах ничего не видно. Если бы он мог подойти к самому окну, если бы у него был бинокль…

— Из кабинета видны окна Уошбурна, — поделился он с Джилл.

— Жаль, что кабинет занят, — вздохнула Джилл. — Мы могли бы арендовать его.

— Не все потеряно.

— Как так?

— Подожди меня в холле, — попросил он.

Вместе они спустились на третий этаж. Потом Джилл направилась в холл, а Дэйв постучал в дверь одного из бухгалтеров. Мужской голос предложил ему войти. Он вошел. Лысоватый мужчина лет сорока спросил, чем может ему помочь?

— Если позволите, задам вам один вопрос. Я хотел бы снять в этом здании кабинет. Есть тут свободные помещения?

— Думаю, да. Насколько мне известно, на последнем этаже.

— И еще. Здание открыто круглосуточно? Сюда можно зайти в любое время?

Можно, заверил его бухгалтер. С шести вечера до восьми утра работает ночной дежурный. У него надо записаться, если входить или уходить в это время.

— Место неплохое, — добавил бухгалтер. — И адрес более престижный, чем раньше. Мы теперь на Южной Парк-авеню, а не на Четвертой. Местные-то знают, что это Четвертая авеню, но в «шапке» Парк-авеню смотрится лучше. Производит впечатление на иногородних. Вам нужен телефон агента, оформляющего аренду?

— Он у меня уже есть, — ответил Дэйв.

Через два дома от административного здания они нашли кафетерий.

Время завтрака давно миновало, ленча — еще не наступило, так что кафетерий пустовал. Все у нас не как у людей, подумал он. Они сели в кабинку, заказали сандвичи с куриным мясом. Она решила выпить кофе, он — молоко. Сандвичи оказались вполне съедобные, и он только сейчас понял, что страшно голоден. Внезапно навалилась усталость. Спать не хотелось, но тело требовало отдыха. Пару раз он поймал себя на том, что тупо смотрит в никуда, вероятно, отключался на несколько секунд. Он заказал кофе и заставил себя выпить всю чашку.

— Я могу вернуться сюда ночью, — Дэйв уже рассказал Джилл, что здание открыто круглосуточно. — Расписаться какой-нибудь фамилией и вломиться в тот кабинет.